— То есть, в соответствии с нашими критериями, вы безумны?

Хаск на секунду задумался.

— Несомненно, — ответил он, наконец.

— Нам не удастся продать версию о помешательстве, не так ли? — сказал Фрэнк.

Им навстречу прошла группа студентов. Пенни молчал, пока они не оказались за пределами слышимости.

— Боюсь, что нет, — сказал он. — Хаск мыслит совершенно по-другому, но он не производит впечатления безумца. Большинство присяжных считают нелогичность частью помешательства, но в убеждениях Хаска есть внутренняя логика. — Пенни пожал плечами. — Прости, Дэйл.

— А что насчёт линии самообороны? — спросил Фрэнк.

— Хаску придётся признаться в убийстве, прежде чем сможем хотя бы начать разрабатывать эту тактику, но до сих пор он это сделать отказывался, — сказал Дэйл.

— Так что же нам тогда делать? — спросил Фрэнк.

Дэйл снова помедлил, пока ещё одна группа студентов плюс какой-то тип постарше, вероятно, профессор, не прошли мимо.

— Если он продолжит отрицать вину, то нам нужно будет найти какое-нибудь обоснованное сомнение в его виновности. А это означает атаковать любое действие обвинения.

— Стратегия защиты в деле Симпсона?

Дэйл пожал плечами.

— Примерно.

Дэйл посмотрел на Пенни, потом на Фрэнка.

— Тогда мы в большой беде, — сказал он. — У обвинения отличная позиция.

*14*

Линда Зиглер прибыла в Валкур-Холл под вечер. Она не собиралась ни ещё раз осматривать место преступления, ни разговаривать с кем-либо из тосоков. Она прошла прямиком в комнату Паквуда Смазерса. Она постучала в его дверь и дождалась приглашения войти.

— Здравствуйте, доктор Смазерс, — сказала она, открывая дверь. — Меня зовут Линда Зиглер, я заместитель прокурора округа Лос-Анджелес.

Смазерс работал за стоящим вплотную к стене столом. Его кустистые светлые брови съехались к переносице.

— Я хочу, чтобы присутствовал мой адвокат.

Зиглер улыбнулась своей лучшей, самой ослепительной улыбкой.

— Доктор Смазерс, вас никто ни в чём не подозревает. Я понимаю, что с вами в полиции обошлись невежливо, и от имени… в сущности, от имени всех американцев я прошу у вас за это прощения. Я знаю, что вы гость нашей страны, и теперь я пришла к вам просить о некоторой помощи.

— Помощи? — в голосе Смазерса звучало сомнение.

— Да, сэр. Мы столкнулись с проблемой, касающейся инопланетной… я думаю, «инопланетная физиология» будет подходящим термином, и мне сказали, что вы ведущий специалист в этой области.

Как и многие заносчивые люди, Смазерс, по-видимому, предпочитал прикидываться скромным, когда кто-то другой расточает ему дифирамбы.

— Ну, в некоторой мере… конечно, до последнего времени я имел дело с вещами чисто гипотетическими, однако, что бы там ни говорил Колхаун по телевизору, я не вижу в тосоках ничего, что опровергло бы основы моих построений.

Зиглер прошла вглубь комнаты и уселась в кресло. Кровать Смазерса была смята, но в остальном в комнате царил порядок.

— А… простите, меня профессор, я признаю, что совсем не ориентируюсь в этой области — а в чём состоят основы ваших построений?

Смазерс, похоже, начинал понемногу оттаивать.

— Говоря простым языком, в том, что строение тела у всех форм жизни, неважно, откуда они происходят, должно соответствовать некоторым фундаментальным принципам.

— Фундаментальные принципы строения тела?

Смазерс кивнул.

— Наши тосокские друзья — позвоночные.