Таким образом, Картине, висящей на стене все время, не нравилась ни рама, ни изображение, хотя Картина как никто другой понимала, что и рама, и рыбы в зеленой воде составляют ее, саму эту Картину. Так, поверьте на слово, тоже бывает. Чаще всего Картина ворчала. Свеча, Стул и Чаша успокаивали ее. Причем Чаша была позолоченной, чем очень гордилась. А Стул говорил о себе, что некогда он был очень модным, – и действительно, такая ярко-голубая обивка и такие гнутые ножки могли принадлежать только очень модному стулу. Поэтому, наверное, никто и не спорил, когда Стул начинал хвастаться своим положением. Не спорили, и когда Чаша хвалилась позолотой. Не пытались защищать раму и рыб на полотне, когда Картина при всех их клеймила. Но сегодня все вели себя не так, как обычно, потому что были уверены – их подруга Свеча не вернется на прежнее место, она сгорит на празднике. Свеча и сама была уверена в этом. Однако вот она, стоит, где и всегда. И как стыдно перед товарищами… Как же жить дальше? И главное – ради чего жить? Вот вопрос вопросов. Впрочем, друзья отнеслись с сочувствием, хотя… Хотя Картина все пыталась представить и не могла сделать этого, а потому только задавалась вопросом: как это можно хотеть сгореть? Ведь это же вспыхнуть, а потом все!

 Картина была искренна, когда убеждала Свечу, что та должна быть счастлива, ведь ей продлили жизнь, когда не сожгли на празднике; стало быть, теперь Свеча снова может наслаждаться всеми благами бытия. Стул присоединялся к Картине, радуясь за Свечу, которая теперь будет спокойно стоять и ничего ровным счетом не делать. Не в этом ли счастье? И Чаша не могла не высказаться по поводу того, что если уж на роду написано пребывать вот так на полочке рядом со старым Стаканом и с погнутой Оловянной Ложкой, так пребывай себе и радуйся. И, конечно, и Картина, и Стул, и Чаша пытались внушить Свече, что ей сегодня крупно повезло – ей продлили жизнь! Однако Свеча, как мы с вами уже поняли, так не считала. В душе осуждая существование Картины, Стула и Чаши, Свеча все же открыто не говорила об этом, а предпочитала высказывать взгляды на жизнь только на примере самой себя.

 И после всего, что сказано было Картиной, Стулом и Чашей в защиту тихого и пассивного существования, Свеча все-таки сочла нужным и возможным выразить и свою точку зрения. А точка зрения Свечи заслуживает того, чтобы и мы с вами к ней прислушались. Итак, Свеча сказала своим друзьям, что видит смысл жизни только в том, чтобы стремительно и ярко сгореть на празднике. Потому-то так обидело ее до самой глубины души, до самого фитилька то, что ее в этот раз даже не подожгли ни разу. Почему-то никому, ровным счетом никому в голову не пришло просто подойти к Свече в любой из моментов праздника, зажечь списку и поднести к торчащей сверху ниточке фитилька. И как бы тогда великолепно горела Свеча! И все бы любовались на это чудесное пламя, которому на всем празднике не было бы равных по яркости. Ведь это же красота! Настоящая и подлинная красота! Вспыхнуть пламенем, возрадоваться, восхитить всех своим горением и догореть до самого конца. Пусть такая жизнь скоротечна, но за то она несет истинную и ни с чем не соотносимую красоту. И только кажется, что от такой жизни на свете не останется ничего. Нет, останется; и еще как останется! Останется воспоминание о красоте, о которой еще долго будут говорить люди и предметы.

 И Свеча, чего бы ей этого ни стоило, но дождется следующего праздника, дождется своего триумфа и непременно сгорит вся, подарив миру великую и волшебную красоту уничтожения.

 Хитрая лиса

 В лесу издавна лиса слывет самым хитрым из всех животных. И Лиса об этом прекрасна знала. Вот только пока что не было случая как-то направить себе на пользу хитрость.