Еще ребе Исаак рассказывал Рахили, что, когда праведный Баал Шем Тов перебрался из местечка, расположенного недалеко от города Броды, в Меджибош, он в том местечке вместо себя оставил своего ученика. И когда дошли в местечко вести о том, что спешат сюда казаки, что хорошо бы спасти свою жизнь, а сохранить дома и ценности нечего и мечтать, вспомнил ученик праведного Баала Шем Това, что делал в таких случаях его учитель.

 А Баал Шем Тов, когда нависала угроза над его общиной, шел в лес, всегда на одно и то же место, читал заклинание из Каббалы, молился, и Господь отводил опасность. Вот и пошел его ученик на то самое место, и взмолился он Господу, прося спасти общину. Ученик не знал заклинания из Каббалы, знал он только молитву и место в лесу, но Господь тогда уберег общину от погрома. Вскоре и ученик перебрался из этого местечка в Меджибош, так как хотел быть поближе к своему учителю, а вместо себя оставил он своего ученика. И снова нависла над общиной опасность погрома. Пошел тогда ученик ученика праведного Баала Шем Това в лес, на то самое место, где молился Господу сам праведник.

 Но ученик ученика не знал ни заклинания из Каббалы, ни молитвы, знал он только место в лесу, и на этом месте просил Господа защитить общину. Господь услышал просьбу Своего слуги, и охранил общину от погрома. Вскоре же и этот ученик перебрался в Меджибош, оставя вместо себя своего ученика. И снова нависла над общиной опасность погрома. А этот ученик не знал не только заклинания из Каббалы и молитвы, он и места того, на котором молился праведный Баал Шем Тов, не смог найти в лесу. Заливаясь горькими слезами, просил он Господа спасти общину, потому что он же помнит, как просил Господа об этом сам праведный Баал Шем Тов. Господь и на этот раз спас общину именем праведника. Впрочем, вскоре все евреи перебрались в Меджибош под защиту крепостных стен и, что намного важнее, молитвы праведного Баал Шем Това. Воистину нечего бояться тому, с кем рядом Господь.

 И вот как-то раз сидела Рахиль на берегу Даугавы, наслаждалась свежим запахом речной воды, любовалась отражением стройных башен и красных черепичных крыш в серебристых водах реки и размышляла над словами праведного Баала Шем Това о том, что вся земля наполнена Богом – так прекрасна была Рига, отражающаяся в водах Даугавы, что открылась девушке истинность слов праведника. А за Рахилью наблюдал влюбленный в нее Якобс. Юноше и в голову не приходило познакомиться с девушкой – он считал себя недостойным ее, как часто бывает с влюбленными. Но это и к лучшему – Рахиль ни за что бы не стала разговаривать с Якобсом, она не доверяла горожанам.

 Якобс никогда не слышал о праведном Баале Шем Тове, но думал он примерно о том же, о чем и Рахиль, только смотрел юноша не на серебристые воды Даугавы, а на алую розу в черных волосах возлюбленной. И так он был очарован этим дивным зрелищем, что не заметил свою подружку, синеглазую Лайму. Лайма и Якобс выросли вместе – они были соседями, и Якобс даже не догадывался, что Лайма влюблена в него.

 Якобе смотрел на алую розу в волосах Рахили, а Лайма – на Якобса, и восторженное лицо юноши ей совсем не нравилось. Рахиль, наконец, собралась домой, в еврейское подворье, Якобс, как всегда, поспешил за ней, а за ним – Лайма, наверное, для того, чтобы окончательно убедиться в своем горе. Проводив Рахиль, Якобс отправился на берег Даугавы, чтобы побыть там, где так любит проводить время прекрасная еврейка, а Лайма – к старой Беатрисе. А вся Рига знала старую Беатрису как ведьму, и многие жители Риги ходили к ней, кто для того, чтобы любимого приворожить, кто – от порчи избавиться, а кто и для того, чтобы порчу навести.