Ким потрепала собаку по голове и выпрямилась – она наконец поняла, что с собакой у нее больше общего, чем с кем-либо другим в ее жизни.

   Склонив голову, Стоун посмотрела на пса – он смотрел на нее точно так же.

   – Хочешь морковку?

   Барни насторожил уши и завозил хвостом по полу.

   – Знаешь, я подумала…

   Ким замолчала, услышав звонок телефона, который лежал рядом с «Айподом». Добрые вести в полночь обычно не сообщают.

   Инспектор посмотрела на дисплей. Номер был незнакомым.

   – Стоун, – ответила Ким.

   – А, инспектор, я так и думала, что вы не спите.

   Сначала Ким не узнала этот дразнящий голос с ленцой, а когда узнала, то застонала прямо в трубку.

   Трейси Фрост, местная журналистка, первая зануда страны, у которой никак не должно было быть номера ее телефона[23].

   – А в твоем болоте, Фрост, полночь что, еще не наступила? – спросила инспектор.

   – Ты же знаешь нас, репортеров. Мы никогда не спим.

   Ким подумала, что термин «репортер» подразумевает чуть больше достоинства и профессионализма, чтобы его можно было применить в отношении Трейси, но ничего не сказала. Эта женщина доставала ее во время последнего расследования, угрожая раскрыть информацию о похищении девочек, несмотря на режим полной тишины для прессы. В том расследовании скорость играла решающую роль в сохранении здоровья девочек, но Трейси Фрост умудрилась и здесь надавить посильнее.

   – Прямо как офицеры полиции, а? Мы ведь так похожи.

   Ким оторвала телефон от уха и посмотрела на него так, как будто он только что лизнул ей мочку. Эта женщина что, наглоталась какой-то дряни?

   – Я сейчас повешу трубку, так что…

   – На твоем месте я бы не стала этого делать. Ты наверняка захочешь услышать…

   – Трейси, ты же знаешь, что мы с тобой не подруги? – уточнила Ким.

   – Естественно, – согласилась журналистка с негромким смешком.

   – И ты знаешь, что я тебя на дух не переношу и никогда не дам тебе никакой информации по тем делам, над которыми работаю?

   – Конечно.

   – Тогда какого черта я слышу твой голос в моей телефонной трубке?

   Ким задержала дыхание и мысленно взмолилась, чтобы новости из «Вестерли» не стали достоянием этой журналистки. Ей не хотелось вытаскивать Вуди из постели и заставлять его тушить разгорающийся пожар в такое время суток.

   – Понимаешь, я сейчас пишу статью о том, что управление Западной Мерсии недавно раскрыло несколько «глухарей». Честно сказать, статья больше о том, что полиция Западного Мидленда своих «глухарей» не раскрывает, и твое имя упоминается в ней несколько раз, так что я подумала, что надо дать тебе шанс прокомментировать ситуацию.

   Ким вздохнула одновременно и с облегчением, и с отвращением. Можно быть уверенным, что Трейси Фрост всегда ставит во главу угла недостатки. А комментарии – это шанс защитить себя.

   – Фрост, я вешаю трубку, – сказала инспектор, отодвигая телефон от уха.

   – Не торопись, Стоун. Я уже обратилась к твоему боссу, и он отказался от комментариев – поэтому я и решила поговорить с тобой, ведь твое имя встречается в статье на каждом шагу.

   Кто бы сомневался. Отказ Ким сотрудничать с журналисткой означал, что теперь она оказывалась в центре повествования всякий раз, когда Трейси упоминала о полиции Западного Мидленда.