Я удаляюсь, чтобы отнести поднос с бокалами на кухню, остановившись на секунду в поисках сигареты. Я уже собираюсь прикурить, когда чувствую, как что-то или вернее кто-то врезается прямо в меня. Только когда я слышу ее визг, я понимаю, что это женщина. Столкновение с ее миниатюрным телом застает меня врасплох, и мы оба падаем на мраморный пол. Поднос выскальзывает из моих рук, и звук разбивающегося стекла разносится по всему помещению. Мое сердце сжимается при виде осколков, разлетающихся повсюду. Как бы я не хотел устраивать сцен раньше, сейчас это, черт возьми, определенно происходит.

Острая боль пронзает мою спину, когда мы с грохотом приземляемся на пол. Толпа гостей ахает, поворачиваясь и приближаясь, чтобы посмотреть на это зрелище. Я вытираю шампанское, стекающее по моему лицу, поднимаю глаза вверх и встречаюсь взглядом с сияющими аквамариновыми глазами, уставившимися на меня в шоке.

Черт побери. Ее.

К моему удивлению она не пытается сразу слезть с меня. Ее взгляд становится более напряженным, как будто она мысленно пытается извлечь из меня информацию. Проходит несколько секунд, прежде чем она наконец-то движется, ну или, по крайней мере, пытается двигаться. Я слышу, как шелестит ее платье, когда она пытается удержаться, опираясь руками возле моей головы. Она ерзает, пытаясь освободить часть своего подола из-под меня, и я стону про себя, когда она трется об меня. Гребаный ад. Мой член дергается, оставляя меня с растущей эрекцией.

— Перестань это делать.

— Что?

Она смотрит на меня своими испуганными глазами в недоумении. Я мысленно упрекаю себя, когда мой взгляд скользит вниз по ее стройной шее до верхней части груди. Вид ее растрепанной одежды дразнит меня. Она еще недостаточно взрослая, чтобы посещать такие мероприятия одной. На самом деле, если бы это зависело от меня, я бы сказал, что она недостаточно взрослая, чтобы носить такие платья. Я перекатываюсь на левый бок, высвобождая ее платье и позволяя ей приподняться. Словно избегая нашего неловкого столкновения, толпа вокруг нас быстро рассеивается, возвращаясь к своим разговорам и напиткам. Я отряхиваю свои брюки, прекрасно осознавая, что разорвал их на колене. Реальность поражает меня, когда я приседаю, чтобы собрать разбитые фужеры для шампанского.

Бл*дь. Вивиан убьет меня.

Могу только представить, сколько будет стоить возмещение этих дурацких фужеров. Вряд ли мне скажут: "Ой, ты разбил три сто долларовых фужера? Ничего страшного". Такого не будет, точно. И моих пятьдесят баксов, которые я должен был заработать сегодня вечером, не хватит, чтобы заплатить хотя бы за один из них.

— Мне очень жаль, мои каблуки... — ее тихий голос прерывает мои мысли, пока я собираю осколки стекла вместе. Я наблюдаю за ней, как она закалывает несколько выбившихся прядей и наклоняется. — Позвольте мне помочь вам, — предлагает она.

В ее голосе есть что-то такое — отзвук отчаяния, который потрясает до глубины души. Я смотрю на ее и замечаю яркий румянец, заливающий ее щеки. Мое сердце сжимается, и я понимаю, что пялюсь на ее розовые губки, зажатые между зубами. Я игнорирую внезапную необходимость заверить ее, что все в порядке, прикоснуться к ее коже чуть ниже основания шеи, и подавляю растущее желание притянуть ее обратно к себе.

— Надо быть внимательней и смотреть, куда идешь. Ты могла навредить себе... — говорю я, надеясь очистить свою голову от заманчивых мыслей. — Ты чуть не убила меня. — ухмыляюсь я.

— Простите, я не смотрела, куда иду, а потом вдруг появились вы.

Ее застенчивая улыбка, снова возвращает мое внимание к красоте ее лица. У меня руки чешутся дотронуться до нее, прижать ее к себе, но вместо этого, я опять начинаю собирать остатки осколков.