Она рассмеялась и снова сделала глоток.

— Как насчет перевода? — настаивал он

— Ну… Что-то вроде: «Мадемуазель Вольф, сменили ли вы стиль игры после долгого перерыва?» И я что-то там сказала о том, что усилила подачу. — Эшер рассмеялась. — Я, конечно, не говорила, что мышцы сводит болью и все мое тело умоляло меня бросить игру после двух сетов. Он спросил, что я думаю об игре юной Кингстон в финале, и я с трудом удержалась, чтобы не ударить его.

— И правильно, это было бы недипломатично. — Тай забрал у нее бокал.

— Я всегда чертовски дипломатична, — согласилась она и посмотрела на него лукаво. — Ты украл мой бокал.

— И правильно сделал. — Тай поставил бокал на столик и откатил его подальше.

— Мы закончили ужин? — Она потянулась и обняла его за шею.

— Окончательно. — Он позволил притянуть его к себе, и их губы встретились.

— Есть предложения, чем бы нам сейчас заняться? — Она смотрела на его склоненное над ней лицо, потом куснула легонько за нижнюю губу.

— Никаких. А у тебя?

— Есть колода карт?

— Нет.

— Тогда предлагаю заняться любовью. — И рассмеялась низким волнующим смехом, прежде чем снова поцеловать его. — Совсем неплохо заниматься любовью всю ночь напролет — просто чтобы убить время.

— Да, это хороший способ скоротать унылую дождливую ночь.

Блеснув глазами, Эшер согласилась:

— Ммм. Вот именно. Но давай сделаем ее волшебной.

Ее губы раскрылись навстречу его губам. Поцелуй был восхитительным. Со сдавленным смехом она слегка прикусила кончик его языка, а он в ответ положил руку ей на грудь и сжал. Застонав, она сказала:

— У меня кружится голова от твоих ласк.

— Мне нравится, когда у тебя кружится голова.

— Но я хочу ласкать тебя, а ты мне мешаешь.

Тай не отвечал, его руки скользили по изгибам ее тела. В воздухе стоял острый запах соуса, а вкус шампанского еще чувствовался при поцелуе. Она с силой высвободилась из-под него, встала на колени и стащила с него халат, потом, склонившись, стала целовать его тело, обхватив за спину и прижимая к себе.

Вскоре оба перестали слышать стук дождя по окнам. Сильные бедра прижимались к сильным бедрам, жадные губы искали и находили, их страсть была равной по накалу. Тихие вздохи в тишине переросли в громкие стоны. Ласки становились все настойчивее и откровеннее, но они не спешили, обоим хотелось продлить мучительное наслаждение, откладывая как можно дольше разрядку. Сегодня их первая ночь. Они начинают сначала.

Страсть, раскрепощенная шампанским, превратила Эшер в настоящую тигрицу. Она вспомнила свою власть над Таем и сейчас заставляла его дрожать от нетерпения и удовольствия. Она сводила его с ума, он становился слабым и уязвимым. Но вскоре их роли поменялись. Теперь он заставил ее полностью раствориться в наслаждении, а когда довел ее до экстаза, прервал ласку. Она стонала и выгибалась, требуя и умоляя о продолжении. Потом, сама нетерпеливо помогала, чтобы ощутить его в себе, и, дождавшись, вскрикнула. Время остановилось, пока оба не достигли вершины, апогея. Позже они лежали, не размыкая объятий, влажные, усталые и удовлетворенные. Он потянулся, чтобы выключить свет. И в темноте, крепко обнимая друг друга, они стали проваливаться в сон.

— Ты переедешь ко мне, — пробормотал он, и она не услышала в этой фразе вопроса — только утверждение.

Она на секунду открыла глаза и, глядя в очертания его лица, ответила:

— Если ты так хочешь.

— Я всегда хотел быть с тобой.