— Я…
— Предчувствие, да? Случаем, не то же предчувствие, что подсказало меня в плащик облачить?
— Я за тобой не уследил… — пробормотал Нардо, словно не слыша меня. — Убью Шпунько!
— Если первоначально тебя не убьет Люциус. — Напомнила я.
— Будь неладен этот Шпунько!
— Чельд, а давай мы ему ничего не скажем, а?
— Кому?!
— Дьяколу. — пояснила я. — Ты пойми, он обо всем догадается только в одном случае. — Подсела ближе, обвила красавца руками и прижалась грудью к его спине. К широкой, горячей, мощной спине чельда защищенной лишь тонкой рубахой пижамы. Он замер и перестал дышать, я же коварно улыбнулась:
— Если традиционный обряд будет пройден, а подтверждение небес с огнями не произойдет.
— И что ты хочешь этим сказать? — спросил Нардо охрипшим голосом.
— Я обряд не пройду, как пить дать… — запустила руки за ворот его рубахи. — Какая разница, оприходовал меня Шпунько…? — сделала значительную паузу, прежде чем выдать непристойное предложение-шантаж, — или ты?
— Что? — он вырвался из моего захвата.
— А что? — всплеснула я руками. — Я где? У тебя. У тебя разве не охраняется?
Нардо схватился за голову еще раз, тем самым подтверждая — охраняется.
— Кто-то мог проникнуть в мои покои? — продолжила я излагать свои мысли.
— Ты… — прошипел чельд, краснея, — ты не посмеешь!
— Не мог никто, — заключила я и послала ему воздушный поцелуй, — кроме хозяина дома.
— Или инкуб, получивший срочный и секретный вызов. — Улыбнулся торжествующий чельд, уверовавший в свое спасение.
— А этот вызов проверить можно? — полюбопытствовала я, соскакивая с кровати. — Если ты явился, не зная его имени, значит…?
— Н-н-нет, — запинаясь, он отшатнулся в сторону.
— И факт моего тра-ля-ля, — быстро нашла подмену заковыристому слову «оприходование», и одновременно сделала шаг к чельду, — может быть подтвержден только в одном случае… — еще шаг.
— В каком? — Нардо отступил раз, затем еще раз.
— Если обряд был пройден, а сияние в небесах не появится. — Припомнила я слова беса Степаненко, произнесенные сегодня. И одним плавным движением преодолела разделявшие нас метры.
— Ты веришь в мое приручение Цербера? — подняла на него вопрошающие глаза.
А он молчит, смотрит хмуро, краснеет, нагревается, но не двигается.
— И я — нет. Так может быть, проверим мое тра-ля-ля без шантажа. — Предложила, потянув Нардо на себя за отвороты рубахи. — Вдруг Шпунько схалтурил, а мне так не хватает перед смертью тепла…
— Так он схалтурил? — уцепился не за ту мысль чельд.
— Не знаю.
Нардо рухнул в рядом стоящее кресло и принялся тереть лицо, повторяя:
— Он ничего не успел, ничего не успел… — затем поднял на меня глаза и, словно вспомнив что-то важное, вскочил, чуть не сбив. Оглядев еще раз с прищуром меня всю с ног до головы, он радостно сообщил, — Шпунько и не мог! Точно не мог!
— И откуда такая уверенность?
— А вот это… уже не важно. — Выдохнул расслабившийся и успокоившийся чельд. — Иди, Галя, спать. |