— Нет.

— Ладно… — с тоской взглянула на открывающийся проход. И решилась на последнее послание Люциусу. — Раз я помирать иду, то у меня к тебе пара просьб.

— Говорите.

— Во-первых: сообщи Его Темнейшеству, что обладательница того плащика тоже в числе подозреваемых предателей. Во-вторых: я официально примыкаю на сторону предателей, потому что его принцесска сволочь, а он глупец. В-третьих: пока у той заразы на руке браслет с перламутром, у него рога расти будут с ошеломляющей скоростью, а помимо них и ее живот. Собственно, на этом свою прощальную речь я завершаю.

— Спасибо, с меня приключений достаточно, и прощайте. — Сделала шаг и обернулась. — И, кстати…

Я несколько секунд думала над заключительной и явно предсмертной фразой. Прежде чем громко произнести:

— Привет рогатому! После всего произошедшего он такую дрянь, как Вайолетт, заслужил.

Я прошла в освещенное пространство загона для домашнего песика:

— Цербер! Подь сюды, поговорим!

43

В эту ночь Люциус был не единожды шокирован происходящим.

Вначале Галя сообщила, кто главный в радикальной группировке против его брака; затем, что с радостью вступит на сторону предателей; а после этого намекнула об интересном положении его будущей жены.

Жены! И кто ему об этом врет, Галя! Его единственная надежда на брак, его избранная жертвенница, его надежда на оплот счастья и вечности. Она бесстыдно вывалила на него такой ушат непроверенной информации, что в первое мгновение Темный Повелитель ста тридцати миров стоял ошеломленный и недвижимый и даже на «Привет рогатому!» не успел обидеться.

Да он и не мог успеть.

Галя давно прошла через ворота и бодро зашагала к его домашнему питомцу. Сказать, что Цербер был гостье не рад, не сказать ничего. Стометровая махина с оскаленной пастью и свешивающимся языком рванула к ней с низкого старта с другого конца двора. Разделяющие их километры быстро сократились под гром от когтистых лап четвероногого и удивленное Галино: «ни фига себе!»

Ошеломленно глядя на приближение зверя, она села на землю.

В последующие мгновения Люциус, успевший сделать к ней переброс и загородить собой от пса преисподней, тоже был крайне удивлен. И возможно, даже более, чем Галя, сидящая рядом. Цербер на бегу значительно уменьшался в росте и весе и последние метры преодолел в щенячьем виде на удивительно коротких лапах. И тут Галя оглушительно завопила, подхватывая его на руки:

— Мягкоскладчатый, да ты вымахал!

Люциус с открытым ртом осел наземь. Но даже тогда, в нижнем зале Дворца в Дарлогрии, наблюдая за тем, как его питомец ластится к Гале, он и представить не мог, что станет свидетелем еще более нереальной картины…

Она и он! В ее спальне! Он держит ее за руки… Ее — его любимую Вайолетт!

— Теперь ты мне веришь? — сидящая рядом Галя оторвала руку от Цербера, и прикоснулась к его руке.

— Верю.

Они замолчали, наблюдая за происходящим в личных апартаментах принцессы. Вайолет что-то быстро и бессвязно говорит медленно закипающему Тариму, графу Нивейри. Видя и слыша бесчинство принцессы, Люциус сам потихоньку закипал.

Права была Галя, называя ее — принцесской, с горечью подумал он и потупился.

— В прошлый раз я висела на люстре, — Галя решилась прервать молчание, — обзор был не очень, но слышимость — класс. В этот раз все намного лучше, — похвалила она их пребывание в камине среди языков пламени. — Тепло, светло… Зрелищно.

Темный Повелитель молчал, не в силах совладать с накатившими эмоциями досады, гнева, обиды и, как ни странно, облегчения.