— Я — бес, и воздержитесь от глупостей.

— Тебя бесить не стоит, да, Чуи? — растягивая слова, произнесла рыжая.

— Именно. Хозяин, вылетаем?

— Вылетаем. — Согласился Нардо, ловко выудив кулон из-за пазухи девы, раздавил его в пальцах.

— Вы встретите еще своего героя, — пообещал он девице, возмутившейся потоком странных слов. Но прежде, чем она окончательно растворилась в воздухе, оба успели удивиться насыщенному образами монологу.

Они уже взвились на орлах в небесную лазурь, когда бес проявил свойственное ему любопытство.

— Хозяин, вы поняли суть ею сказанного? — помолчав, он все с тем же удивленным выражением лица продолжил. — Какие-то нигеры должны будут что-то сделать с Вами и Вашей матерью очень жестоким образом, а потом и пара-тройка грузин… — бес удивленно замолчал.

— Не знаю, есть ли в их мире лекари, и встречались ли они ей. Но кто-то должен объяснить, что все перечисленное невозможно физически. — Качая головой, согласился Нардо.

— Странная жертвенница. Неудивительно, что вызвавшие ее иномиряне забрали Галю.

— И все же, я не мог поступить иначе, — риторически ответил черт.

Бес криво улыбнулся. Хозяин мог парой тройкой ударов плети уничтожить духов, и скрыться, так и не объявившись. А затем в считанные минуты догнать похитителей, но предпочел действовать иначе. И с чего бы это?

7

… Группа разномастных мужчин спешилась в одном из самых красивых уголков земли Дарлогрии. На каменном утесе, согретом за день солнцем, где темно-синий лес, отступив от бездны, образовал уютную полянку, откуда, как с плато, вниз водопадом срывается полноводный прозрачный ручей, и кажется, будто бы каждая травинка на утесе поет сонату, известную только ветру. Здесь было поистине красиво и захватывающе. И именно с этой точки обширные земли короля Дарлогрии предстали перед путниками во всей красе с многочисленными полями, лесами, селениями, реками и озерами. Сам же замок виднелся на горизонте …

Будь я в нормальном состоянии и настроении, возможно именно так бы описала представшее перед глазами. Но в моем теле гудела каждая косточка, болела каждая мышца, а вся поездка была похожа на нескончаемую пытку четырнадцати садистов, которые от нее получали удовольствие. И в то время, как мне хотелось реветь в голос, потирая отбитый участок тела, они умудрялись делиться присказками, очень похожими на анекдоты.

Поэтому оказавшись на чудной поляне, я не без раздражения отметила, что камень утеса горячий, ветер сильный, лес значительно поредевший, трава ядовито-зеленая свистящая, вода холодная, а чертов король наплевал на народ, отгородившись от селян высокими стенами замка. Добавочным шло то, что от путников моих разит ужасно, все они — сволочи, неблагодарные и жестокие, не додумались меня вырубить на период поездки.

Но даже отрицательная оценка местности не была во главе мыслительного потока, потому что болело все и очень, о чем я поспешила сообщить, как только мы остановились, и вожак, который барон, спешившись с монстра, удосужился снять и меня.

Состыковка с землей произошла под мой вопль.

— Дьявол!

— Ууууу! Упыри!

— Сволота!

— Ах, мать вашу!

— Не смей…! — пробасил вожак безымянный, который решился заступиться за свою мать.

— Да замолчите вы! Кто б еще мораль собирался читать после шести часов бесконечных скачек.

— Мы останавливались. — Веско заметил барон.

— Да! Чтобы лошадей сменить… — чуть не плача, ответила я.