Макс зажмурился. Действие препарата начинало сказываться. По всему телу выступила испарина, сердце учащенно забилось. Тяжести собственного тела, висящего на ремнях, он уже не чувствовал.

— Ну все… — процедил он.

Детина, что прежде сидел у огня и глодал индюшачью ножку, в ужасе вскочил и попятился. Монах, глядя на взбугрившиеся мышцы висящей под потолком жертвы, бодро взбежал по ступеням и загремел засовом. Лейтенант изловчился и ногами уперся в скамью. Сжав пальцы в кулаки, напряг кисти так, что на вздувшиеся вены стало страшно смотреть. Удары сердца превратились в барабанную дробь. Ремни были из воловьей кожи в два пальца шириной. «Разорву! — подумал он. — Разорву к чертовой матери!..»

Но лопнули не ремни — хрустнула дюймовой толщины скамья. И тотчас, перехватывая руками канат, на котором крепилась скамья, Макс взобрался к самому потолку и, одной рукой ухватившись за подъемный, удерживающий всю конструкцию крюк, второй отцепил тугую петлю.

— Господи Иисусе! Матерь Божья, помоги нам!

Побледневший монах, так и не справившийся с запором, суетливо крестил пустоту. А Макс тем временем уже спрыгнул вниз и, волоча за собой обломки скамьи, направился к мучителям. Палач в фартуке, пятясь, схватил со стола тесак и выставил его перед собой. Руки его тряслись. Макс презрительно улыбнулся. Эти выродки умели только мучить и убивать. Даже на собственную защиту у них не хватало мужества.

— Этим инструментом ты тоже выжимал правду? Он взял со стола зловещего вида клещи и двумя щелчками перекусил стягивающие кисти ремни.

Монах с воплем рванул на себя дверь, но Макс уже взмахнул рукой. Пущенные со страшной силой, тяжелые клещи пробили затылок инквизитора. Суча ногами, тот покатился по ступеням. А у лейтенанта в руках уже было железное веретено, которым, как видно, прижигали плоть особо строптивым. Он метнул его, как нож, почти не целясь. Чудовищная энергия продолжала бурлить в мышцах, еще даже не достигнув своего пика. Палач с тесаком только с сипом выдохнул воздух, когда веретено насквозь пробило его грудь.

— Осторожнее, Макс! — слабым голосом проговорил Лик.

Но лейтенант даже не повел ухом. Он атаковал как танк, как рассвирепевший носорог. Последнего из палачей он убил голыми руками, коротким ударом сломав шею и опрокинув в огонь камина.

— Все, мсье Лик, все!.. — За шиворот лейтенант вновь выволок монаха из камина, руками погасил затлевшую было рясу. — Сейчас освобожу тебя, Лик.

Цепь, приковавшая Лика к стене, лопнула, веревки, стягивающие ноги, разлетелись в клочья.

— Не понимаю… — Солдат ошеломленно смотрел на него.

— Геркулит, — коротко пояснил Макс. — Мощнейший из тонизаторов. Ты такого еще не пробовал, верно? И не надо, хотя во рту у тебя имеется аналогичная пакость.

— Я раскусил одну из ампул, но у меня… Макс, взяв его за руку, послушал пульс.

— Ты раскусил обычный реаниматор, не беспокойся.

— Может быть, мне стоит тоже…

— Нет. Геркулит — штучка чрезвычайная и для чрезвычайных ситуаций. Одна такая доза съедает года два жизни.

— И как долго он действует?

— Совсем чуть-чуть. — Макс склонился над жа-боподобным. — А посему надо поторапливаться. Возможно, уже через час-два я буду дохлой развалиной.