Я взял свой стакан.

— Вам надо чуть-чуть выпить, — сказал я. — Виски лучше всего усыпляет головную боль.

— Чуть позже, — пробормотала она, закрывая глаза. — Но вы пейте!

Я предложил тост за нее и поднял стакан. Я видел, как ее левое веко немножко приподнялось. Она пристально следила за моими действиями и жестами.

— Интересно знать, что покажет анализ, — пробормотал я.

Она разом распахнула обе гляделки.

Я разглядывал стакан на свет лампы. Несколько крупинок белой пудры были еще видны в глубине бокала.

— Конечно, это не мышьяк, — продолжал я, — поскольку мышьяк оставляет следы, а вам бы хотелось, чтобы моя кончина казалась естественной?

Вы бы видели эту работу! Она выпрямилась на кровати. Мокрая салфетка свалилась с ее лба, но она и не думала вернуть ее на место. Она глядела на меня острыми, как иголки, глазами. Я поставил свой виски на мрамор камина. Стремительное скользящее движение! Мисс Отрава хотела переодеться в мисс Легкий ветерок! Но я предвидел такое и встал перед дверью раньше нее.

— Хе, как же, Сандра, вы не уйдете вот так, еще не все рассказано, — усмехнулся я.

Она молчала.

— Очень хорошо, тогда я беру инициативу, подруга. Тебе остается только отвечать на мои вопросы. Начнем с тех двух моряков, которых ты ездила искать в госпиталь.

— Я не понимаю, о чем вы говорите!

— А это, — сказал я, дав ей затрещину, способную сломить сопротивление слона, — это ты понимаешь?

Она качнулась и упала на ковер. Я подавлял в себе угрызения воспитанного человека.

— В холле отеля есть полицейский, — сказал я ей. — Если не будешь говорить, девчонка, я тебя засажу за решетку, ясно?

Я приблизился к телефону и положил руку на трубку. Девушка поднялась и стояла, опустив голову. Я думал, она побеждена, но как же я ошибался! Она бросилась к камину, и не успел я ей помешать, схватила отравленный стакан и. выкинула его в открытое окно.

— Зовите полицию, пожалуйста, — насмешливо бросила она.

И поскольку ваш любимый Сан-Антонио стоял со слегка обалделым видом, девица принялась срывать с себя шмотки, рвать их в клочья, сбросила трусы, бюстгальтер, пояс, чулки... Проделывая все это, она горланила «на помощь!», подняв страшный шум в гостинице. Ее вопли разбудили спящих, прервали супружеские объятия, надорвали нервную систему страдающих бессонницей, маленькие дети захныкали. В отеле были немцы, они подумали о Дахау, американцы — о Мэдисон Сквер Гарден, итальянцы — о, «Ла Скала» в Милане. Суматоха поднялась ужасная, слышался топот, отрывочные междометия, приказы... Эта стерва веселилась самым непозволительным образом.

— Ну вот! Вы ее и получите, полицию, — говорила она мне. — Вы меня только что изнасиловали! Я потребую медицинской экспертизы! «Внучка известного дипломата», это вам дорого обойдется!

Самое главное, она была права: я начал чувствовать, чем это пахнет. Ее слово весит не то, что мое! Сейчас уже невозможно доказать, что она пыталась меня отравить! Напротив, она может доказать, что... В общем, вы поняли? Бедный Сан-Антонио! Вот попал в переплет, парень! Вот что значит смешивать шашни с работой! Тем более еще есть Александра II в комнате неподалеку, которая тоже засвидетельствует, какой он охотник до клубнички, этот Сан-Антонио. И этот парень дежурный еще скажет, что я взял два номера...

В дверь застучали... Я не колебался. Коротким ударом в подбородок я отправил мисс Полис в страну чистого забытья, быстро прикрыл ее наготу покрывалом с кровати, положил на лоб компресс и перед тем, как отворить дверь, осушил ее стакан виски.

Там были обеспокоенный персонал этажа и припершиеся клиенты с заспанными мутными глазами во всклокоченных пижамах.