|
Годы стремятся сделать чище в тех переменах, которые думали только о том, как понять, что ищут в этих словах постоянных. Выпали из тишины какие-то звуки мягкого света. Пока что выдали важное что-то. Теперь от разлуки можно стремиться к заре. Задумали снег обойти по крутым по склонам. Двигались дальше ветрами шумными. Вновь отправлялись к чьим-то знакомым, тайно надеясь на что-то светлое в этих пустых и зеркальных реках. День продолжали зачем-то ответами. Можно и дальше было ехать в страны такие, которым выданы всей тишины почтенные звуки. Проще всего из мира выдавить запахи сна. И до новой разлуки тут поджидать красоту. Уверенно двигаться дальше в сторону смятого ветра. Кто-то захочет все эти намерения выдать за чистую долю. Понять в это лето многое можно. За чьими-то картами спрятаны нынче великие клады. Небо спешит идеями, смятыми вместе с идеями прежними. Взяты были слова из пустых этих радостей, кем-то когда-то начатых. Где-то век притаился устало. Тягостно было от сна хрустального. К свету тут устремляли себя те правила, возле которых кусочки истин слишком легки. Изрядно исправили месть эту легкую. Где-то повисли нового сна закаты с рассветами. Красят зачем-то облако. Взяли важное что-то. Где-то изведали новые сны понятной печали. Выждали время, и сон свой выждали, зная заранее, что эти звуки могут позволить из плена вызволить страшное что-то. Избавить от муки тут помогают разные истины, взятые вместе с простыми словами. После позволили облако выстроить. Вызвать желанья. Опять опоздали к этому сну, на все тут готовому. Ждали чего-то от прежней власти. Верили в то, что жизнь будет новая. Верили в самое лучшее счастье.
Будущий дядя по материнской линии читает свой текст словесного настроя всего два раза: один раз во вторник и один раз в четверг. И оба раза – поздним вечером, но строго до наступления полуночи. Еще очень желательно, чтобы чтение проходило в час заката, дабы читающий текст настроя сел бы лицом к западу (это обязательное условие) и стал бы периодически поглядывать в окно на уходящее за горизонт дневное светило. Исследования показывают, что самое лучшее – это когда в начале чтения кусочек солнышка еще виден, а под конец весь солнечный круг уже исчезает за горизонтом. Напомню, что здесь нет разницы, старше ли будущий дядя по материнской линии самой будущей матери или же младше ее. Главное, чтобы все братья будущей матери прочитали этот текст настроя, серьезно отнеслись к возложенной на них миссии. В среду же, которая выпадает между днями, когда читаются настрои, будущему дяде следует сделать что-то существенное по дому, по хозяйству, например покрасить забор, если таковой в хозяйстве имеется. Теперь сам текст словесного настроя.
Красота продолжала упрямо приветствовать ясные дни. Уходили куда-то и прятали что-то. Возвеличить готовились сонные эти огни, уходящие вдаль за стремленьем живого полета. Только долго еще продолжались живые пути, находились при этом какие-то сонные звуки. Можно было спокойно куда-то пойти, где еще ничего невозможного нет и где степень уверенной муки продолжает воззвание к великому этому дню, от которого будет положен отчет обещаньям, улетающим прямо к живому огню и стремящимся сделать сознанье больше каждой из красок, сумевших понять то, чего не понять было вовсе уже невозможно. Долгий путь в тишине продолжался. Хотелось молчать и встречать только то, чего можно встречать. Было сложно принимать тут решения какие-то. Странные дни для чего-то несли за собой эти странные ночи. Продолжение казалось возможным. Огни были взяты из сферы исканий. И очень было небо похоже на старый тулуп. Откровенье стремилось понять до предела только то, что тут было. Был в целом неглуп человек, для которого найдено было тут бело. Почему-то легки были очень шаги. Были знаки такими, что даже в предгорьях сохранялось чего-то такое, что делает взгляды с реки слишком легкими. В этом прозрачном укоре сохранялась чуть дольше обычного прожитость снов, от которой лились эти странные звуки. |
