Будущий дядя по отцовской линии читает текст своего настроя два раза в течение двух дней с перерывом на один день. И каждый день читает по одному разу. Дни для чтения – четверг и суббота. Чтение словесного настроя следует осуществлять поздним вечером, но обязательно до наступления полуночи. Сесть при чтении надо лицом на запад. И очень желательно при этом, чтобы открытое окно, возле которого разместится будущий дядя по отцовской линии, было направлено как раз на запад. Просто в этом случае силы светила сойдутся с силами словесного настроя и удвоят энергию, редуцирующую активность гена бедности. Еще было бы хорошо, если бы чтение начиналось тогда, когда солнце только начинает уходить за горизонт, а заканчивалось как раз тогда, когда солнце уже скрывалось полностью за горизонтом. В тот же день, когда будущему дяде не нужно будет читать текст настроя, то есть в пятницу, лучше всего будет, если будущий дядя осуществит какой-нибудь свой давний план по совершенствованию домашнего хозяйства, допустим, заменит старые выключатели или старые краны на кухне на новые выключатели и на новые краны. Теперь сам текст настроя.

Вечность замкнута светом исканий примятых и сжатых. Улыбаются звуки почти что живого свеченья. Открываются двери в страну одиноких и взятых под залог этих снов и открытий. И чье-то сомненье вдруг ложится на краску каких-то тяжелых желаний. Память прожитых лет остается до самого края игрушки, наводящей какие-то звуки на свет для того лишь, чтоб многое делалось лучше. И таким оставалось. И чтобы потом было что-то такое, что даже при встрече вдруг казалось смешным и немного усталым. Чтоб дом был всегда полной чашей. Чтоб легче было видеть все то, чего видеть дано только тем, для кого эти странные знаки сохраняют причуды прозрачного света. На дно тут ложатся все те, кто хотел бы укрыться во мраке от невзгод и от бурь. Даже снег тут теперь не такой, каким был он когда-то. Потому что накрыл этот самый покой лишних этих желаний зарю. Были смяты повседневности знаки. И только потом открывали чего-то такое, что делало схему более радостной. Этим усталым крылом ожидали, что скоро наступят уже перемены. Перемен ждали все. И хотели опять растворить этот мир за излучиной этой реки возле старой осины. Можно было и дальше от яркого света бежать, чтобы только успеть на паром этих жизней. Излишне красиво было сделано то, чего сделано было. И вот провожали потом то, что делало карту приятной.

Было сделано многое. Как-то народ принимал очень близко все к сердцу. И странные пятна порождали чего-то такое, что в сон этих дней выводило какие-то несколько странные знаки, от которых опять приглашали людей разместиться чуть ближе к огню.

И во мраке понимать только то, чего можно понять, созерцая причуды такого прозрачного света. Этот мир слишком строг оказался. И нужно тут было опять перейти по дороге туда, где немногое в прошлое лето представало для нового знака каким-то таким, что давало себе тут возможность придумать что-то важное. Надо бы было одним превратиться в слезу янтаря. И без шума перебраться туда, где любые слова разольются каким-то почти незаметным всевластьем. Это только опять будет радость права в том хотя бы, что людям на этой земле будет выдано сладкое счастье.

На этом ритуал воздействия на гены бедности и богатства, на другие гены, находящиеся в оппозиции относительно друг друга как позитивные и негативные начала, не заканчивается. Есть и еще один очень важный элемент, который должен быть реализован до зачатья, на той самой неделе, когда все прямые и кровные родственники будущего ребенка, включая и будущих родителей, в строго условленные дни читают тексты своих словесных настроев, дабы не передать будущему ребенку активный ген бедности, но транслировать при этом активный ген богатства. Завершить этот ритуал следует самим будущим родителям, которые должны будут прочесть вслух вместе, так сказать, дуэтом специальный текст настроя.