Номером, по которому звонят, когда надо спасать. Старший сын с семьей давно жил в Канаде – даже если там конец света, они бы позвонили утром. Подруги разбежались – их разогнало горе. Горе – лучший стражник одиночества, никому не интересно общаться с унылыми.
Звонила Аля.
Нина Матвеевна даже не сразу узнала ее взволнованный голос.
– Как хорошо, что вы не спите! У меня такое случилось, я схожу с ума… Нина Матвеевна, а вы можете сейчас ко мне приехать? Я оплачу такси.
– Что?.. Аля, что у тебя случилось? Ты где?
– Дома, где же еще, – всхлипнула бывшая невестка. – Я бы сама приехала, да сын простужен. Только вот уснул.
– А… Муж твой где?
– В командировке, до конца недели. Нина Матвеевна, помогите мне! Я в таком состоянии – хоть в окно выходи.
– Хорошо, хорошо… Ты только адрес скажи, я буду через полчаса. Пробок нет, я быстренько…
Она даже не стала расспрашивать, что произошло, – такого голоса Али она не слышала с тех пор, как пять с половиной лет назад та вот так же ночью сообщила ей, что Сережа попал в аварию, он в реанимации, ничего не понятно, и надо ехать.
И точно так же, как в ту ночь, Нина торопливо собралась за какие-то десять минут. Платье, кофта, пальто, платок, машинально махнуть расческой по волосам – и вот она уже бежала по улице, и ветер пытался вырвать из ее рук старенький зонт. Возле метро в любое время суток толпились «бомбилы», Нина без труда договорилась – впрочем, наверняка была обманута, потому что такси почти никогда не пользовалась и в ценах не ориентировалась. Через сорок минут она уже звонила в дверь, за которой ждала ее Аля.
– Нина Матвеевна, как хорошо, что вы приехали, – взволнованная Аля приняла из ее рук пальто и потащила ее в кухню, где пахло уютом и налаженным бытом. На столе стояла тарелка с оладьями, окна были занавешены наглаженными шторами, пол влажно блестел, на холодильнике, в керамическом горшке, цвело богато разросшееся лимонное дерево – сразу становилось понятно, что здесь живут те, для кого «очаг» – не пустое слово.
– Что случилось? С мужем все в порядке? С сыном?
– Да, да. Вы лучше сядьте…. Нина Матвеевна, мне Сережа звонил.
Нина онемела. Молча смотрела, как бывшая невестка машинально суетится, ставит на плиту чайник, наливает в пиалу протертую с сахаром малину, подает чашки.
– Аля… Это глупая шутка? Если так, то…
– Я что, похожа на идиотку-шутника? – оборвала Аля. – Я сама думала, что с ума сойду.
– Детка, но может быть, ты перепутала… Мне вот до сих пор везде мерещится Сережин голос… Как телевизор включу или радио… И на улице тоже – постоянно.
– Да при чем тут голос, – досадливо поморщилась Аля. – Номер у меня определился. Номер его мобильного. Нина Михайловна, а это правда, что вы до сих пор платите за номер Сережи?
Нина опустила взгляд. Это было глупо и так по-детски – один из ее секретов, самый странный, пожалуй, секрет. Она рассказывала об этом Але – еще в те времена, когда они вместе плакали над фотоальбомами.
Так получилось, что Нина Матвеевна помогала семье сына решать все бытовые проблемы. Считала их молодыми да безголовыми, имеющими право на безответственное простое счастье. Приезжала каждый месяц, чтобы снять показания счетчика, носила в сберкассу счета, в случае необходимости сама разбиралась с сантехниками, сама носила в ЖЭК документы, чтобы приватизировать квартиру сына. «Потом буду только с внуками помогать, – говорила она, – а пока, наслаждайтесь свободой». |