– Ладно, замнем, – буркнул вор – не пожелал обострять конфронтацию. – Я за неделю разберусь, откуда тут у вас все эти непонятки и кто на самом деле ваши бабки насадил. Тогда и поговорим.

– Годится, – согласился Улюм. – И я тебе сразу говорю – это не только мое слово, за моей спиной большие люди стоят: если наши бабки найдешь, двадцать процентов – твои. А это неплохие деньги, братуха, я тебе говорю! Даже если эти козлы… ну, ладно, не козлы – плохие люди, короче, – даже если они не успели рубли в баксы перекинуть, все равно это много будет. Двадцать процентов – это что то около… – Тут большой бандит неожиданно извлек из кармана калькулятор и сноровисто натыкал на табло сумму. – Во, гляди – получается почти четверть «лимона». Нормально?

– Нормально, – без особого энтузиазма проронил Турды – он не раз имел дело с большими деньгами и по опыту знал, что если кто то у кого то отнял хороший кусок, то потом вернуть его бывает ой как трудно! – В общем, встретимся через неделю…

Но самый неприятный сюрприз преподнесла новоявленному вору своя же блатная братия – так называемая воровская община Белогорска. На первом же «столе», который Турды организовал сразу по прибытии, вредный Рома в присутствии семи авторитетов, приглашенных для знакомства, сильно опарафинил «назначенца», и при этом, как ни прискорбно, он был прав на все сто процентов.

Приглашенные сидели в тот самом люксе, за богато накрытым столом, мытарь Малой рассказывал им сказки про своего хозяина, а сам хозяин импозантно «опаздывал» – якобы ездил куда то по делам. На самом деле Турды никуда не ездил – сидел в машине на подъезде к гостинице и выжидал. Расчет был таков: Малой успеет просветить братию по всем аспектам, а через полчасика – когда все уже метнут по три рюмашки, во всем своем великолепии явится вор и соответствующим образом будет принят.

Тут необходимо оговориться – Турды с самого начала опасался, что его появление в свете будет принято неоднозначно. Тело Коша, взорванного гранатой, спустя двое суток после происшествия было отправлено стараниями банкира в Минводы, на историческую родину вора, где он желал быть погребенным (при жизни неоднократно высказывал такую мысль). При этом никто из блатных с гробом не поехал: верный Рома и еще с десяток «бродяг» – в том числе и званые семеро авторитетов – парились в ИВС, а потом, соответственно, в СИЗО – белогорские следаки, искавшие почему то чеченский след, пытались раскрутить их на какие то там сенсационные признания по поводу случившегося. Остальная шлаедрень, помельче, залегла на дно и ждала, когда спадет волна ажиотажа.

Авторитетов расколоть не удалось – они ничего не знали, а присутствовавший при трагедии и случайно оставшийся в живых Рома талантливо уподобился той самой хрестоматийной обезьяне, которая ни хрена не видит, не знает, не слышит и говорить тоже не будет. А когда всех выпустили, было уже поздно – действо состоялось. Похороны вора в Минводах, как водится, самоорганизовались в сходняк, на котором собравшиеся паханы короновали Турды и отправили его для разбора на место происшествия.

Вот тут и начались нюансы. Турды был сравнительно молод – ему едва исполнилось тридцать лет. Он никогда не сидел в пенитенциарных учреждениях и вообще был глубоко пришлым для России типом. В родном Ташкенте он с отличием окончил университет, отслужил в армии два года лейтенантом, некоторое время являлся членом какой то непонятной террористической организации, затем прилежно воевал в рядах непримиримой таджикской оппозиции, а напоследок возглавлял наркокартель, исправно снабжая российских братьев высококачественным героином. В 1995 году Сайдидин Кадырович Турдыниязов (такова полная инициация Турды) с небольшой интернациональной группой приспешников по каким то причинам вынужден был покинуть Среднюю Азию и укрылся в Москве, где его очень тепло приняли тамошние авторитеты.