А сегодня - этот факс. И черт же его дернул рассказать Лидке! Промолчал бы - и все дела. Она загорелась, начала уговаривать: поедем да поедем! А вдруг Гена действительно не хотел ничего плохого? Вдруг его обманули? Может, стоит с ним помириться? Глядишь, и деньги вернет - что для него пять тысяч! Но Миша стоял на смерть.

Неожиданно разговор мутировал и перетек совершенно в другое русло. А потом разлился в такое озеро, в котором они оба рисковали утонуть.

- Значит так! - Миша встал у двери, скрестив руки на груди. - Выкладывай сюда карточки. Все! Я тебе буду выдавать по двести долларов без отчета. Понадобится больше - дам, но проконтролирую, действительно ли ты их потратила или опять в заначку спрятала. И попробуй только с двухсот баксов экономить! Будешь мне чеки из магазинов предъявлять. Все поняла?

Он взял с кровати одеяло, подушку и пошел спать в гостиную. Из спальни доносились рыдания Лиды. “Господи, да когда же она угомонится?” - взмолился Миша и вдруг услышал сдавленный крик и грохот.

Лида лежала на полу без сознания. Старенькая ночная рубашка задралась, обнажив сильно располневшие за последнее время ноги: окончив институт, Лида ни дня не работала, сидела дома и от скуки ела все, что не прибито. Миша поднял ее, положил на кровать, пощупал пульс - частый, но глубокий.

Что надо делать при обмороке? Он сходил на кухню, набрал в рот воды, брызнул - никакого результата. Был бы нашатырь, так ведь нет. Он читал, надо где-то что-то нажать. Только вот где? И что? Время шло, Лида в сознание не приходила. Миша вызвал “скорую”, но буквально за пару минут до появления врачей Лида глубоко вздохнула и открыла глаза.

- Ей весь день было нехорошо, - пряча глаза, объяснял Миша. - А потом она встала с постели,  хотела воды попить - и упала.

Пожилая усатая врачиха переглянулась с молоденьким фельдшером. Она пощупала Лиде пульс, измерила давление и вывела Мишу в коридор.

- Вот что, молодой человек, - сказала она вполголоса, - накапайте ей валерьянки капель тридцать, а еще лучше - трахните как следует, если сможете. И в следующий раз вызывайте психиатрическую бригаду.

Не успел он возмутиться, врачиха в сопровождении фельдшера направилась к выходу. Закрыв за ними дверь, Миша вошел в спальню. Лида смотрела на него, часто моргая.

- Я слышала, что они тебе говорили. Но мне действительно стало плохо, - сказала она умирающим голосом. - Я встала, и у меня закружилась голова.

- Ладно, успокойся, я верю, - Миша наклонился и поцеловал ее в лоб. - Спи.

- А ты? Не уходи!

Он покорно сходил в гостиную за одеялом и лег. Часы показывали половину второго. А утром вставать в семь. Все повторяется. С Диной они ругались как раз по ночам. А утром, злые, невыспавшиеся, вместе ехали на работу и там продолжали срываться друг на друге.

Миша погасил свет, и тут Лида переползла со своей половины кровати, забралась под одеяло, положила голову ему на плечо.

- Мишка, ты прости меня, а? Я ведь не для себя. Я на себя совсем ничего не трачу. Мало ли что может случиться…

- Хорошо, Лидуша, давай спать. Только не пугай меня так больше.

Миша осторожно высвободил руку, но Лида прижалась к нему снова.

- Мишка, я не буду больше экономить. И с карточек буду тратить. И шмоток куплю целый шкаф. И даже собаку - какую захочешь…

- Договаривай!

- Что? - не поняла Лида.

- Да пауза твоя - договаривай! Ты говоришь: я буду хорошей девочкой, только… Только что?

- Давай поедем в Прагу? - помолчав, то ли ответила, то ли спросила она.

- Снова здорово! Лида, не начинай все сначала! Не хочу я ехать в Прагу. И Генку видеть не хочу. Пусть подавится этими пятью тысячами. Тем более, как выяснилось, у нас есть в шесть раз больше.

Лида снова зашмыгала носом.

- О черт! Лида! Да что тебе далась эта Прага? Если тебе так хочется, давай купим путевки и поедем вдвоем.