— Кто ты и кто сказал тебе это?

— Я — Дусс, паша. Гордуспех Кравский мое настоящее имя. И это Крав сказал мне.

Крав? Пами смутно помнил бога с таким именем, но не помнил, чей это был бог.

— Тогда тебе лучше войти, Гордуспех. Меня зовут Долгопамять Баргарский.

Крав? Крав?

На спине юнца запеклась кровь. Судя по всему, он дрался, и совсем недавно. От него разило луком. Впрочем, он оказался воспитан настолько, что, входя в дом, даже снял сандалии, хотя вряд ли они были грязнее его босых ног.

В светлом кабинете он показался еще более худым, а в волосах его стали заметны гниды. Глаза его расширились от удивления и восторга, когда он разглядывал мебель, ковры, картины, портьеры. Потом взгляд его остановился на нише с янтарным тигром и золотом перед ним. Он поклонился богу и бросил тревожный взгляд на Пами, не рассердится ли тот за такую вольность.

— Это Баргар, мой бог, — объяснил Пами. — Это он велел мне впустить тебя и выслушать то, что ты имеешь сказать, Гордуспех.

Оборванец радостно заулыбался.

— Тогда не мой ли бог говорил с твоим, паша? Святой Крав никогда не говорил со мной до сегодняшнего вечера, а…

— Погоди! — рассмеялся Пами. — Серьезное дело не допускает спешки. Сначала сядь-ка… — он выбрал простой деревянный стул, который потом можно было бы вымыть, и подвинул его вперед, — …вот сюда. Теперь, могу я предложить тебе… — Вино наверняка свалит мальчишку с ног. Еда? Конечно же, еда! — Я прикажу принести тебе что-нибудь поесть. Чего бы тебе хотелось?

Мальчишка плюхнулся на стул и удивленно разинул рот.

— Давай же! — сказал Пами. — Что ты любишь больше всего?

Гордуспех Кравский еще раз огляделся по сторонам.

— Мясо? — прошептал он так, словно просил трон эмира. Он облизнул губы.

Пами потянулся к шнурку звонка.

— Когда ты последний раз пробовал мясо?

— Не помню. Но рыбу ел прошлым летом, целых два раза!

— Гм. Могу я поинтересоваться, что это ты принес?

— Это Крав, паша. Он велел мне взять его с собой.

Пами только успел усесться сам — в обитое шелком кресло, — но при этой новости вскочил. Собирать в одном помещении двух богов всегда считалось нежелательным. Это непочтительно, во всяком случае, если и не прямое кощунство, но тут, похоже, сами боги устроили эту встречу. Интересно, подумал он, и как положено себя вести в такой ситуации? Обычно никто не делит место с тигром.

— Тогда, возможно, его лучше развернуть и поставить на почетное место. Например, на эту полку?

Поспешно кивнув, мальчик развернул тряпку и достал из нее что-то похожее на черный камень.

— Крав — это зуб дракона! — гордо объяснил он. Он положил его на полку, поклонился ему и вернулся на место.

Впрочем, с драконами тоже место не делят. Надо же, какая компания!

Недоверчивый сонный слуга преклонил колена в дверях. Пами приказал принести хлеба и мяса, сладких пирожков и фруктов — ничего особо дорогого, все простое и питательное, в расчете на двоих. И побыстрее. Потом он сел и улыбнулся этим живым темным глазам. Мальчишка того и гляди лопнет, если ему не дать высказаться.

— А теперь, Гордуспех Кравский, что твой бог велел рассказать мне?

Слова полились потоком — слова, перевернувшие все вверх дном в голове его собеседника. Волнорез Кравский! Ну конечно же!

Не успел Пами переварить одно откровение, как на него обрушилось второе. Совсем еще юношей сражался он в отряде Волнореза при Мельничном ручье. Они и в изгнание отплывали на одном корабле, но в те дни Волнорез был сыном магистрата, а Долгопамять — всего лишь крестьянина.