— Я искренне польщен, — пробормотал Девлин.
Снова заговорил Ливерпуль:
— Мы пытаемся избежать войны с американцами. — Он посмотрел на Девлина. — Послать вас туда — все равно что запустить лису в курятник, а потом ожидать здоровых и счастливых кур и цыплят. Если вас пошлют на запад, мой мальчик, мне нужно ваше слово, что вы будете следовать приказам — нагоните страх на врага, но не станете захватывать его корабли. Ваша страна нуждается в вас, Девлин, но это не место для пиратских штучек.
Неужели они действительно ожидали, что он поплывет на запад и будет нянчиться с американскими торговыми и военными судами?
— Я должен преследовать их, угрожать им — и отступать?
Он едва мог этому поверить.
— Да, это основное, что мы требуем от вас. Никакие американские товары не должны проникать в Европу — это остается неизменным. Меняются правила боя. Мы не хотим иметь на своих руках еще один захваченный или уничтоженный американский корабль, еще одну американскую жизнь.
Девлин встал.
— Найдите кого-нибудь другого, — сказал он. — Я не подхожу для этой увеселительной прогулки.
— Он отказывается выполнять прямые приказы! — фыркнул Фарнем. — Когда же, наконец, мы решим повесить его за неподчинение?
Девлин почувствовал желание велеть старому дураку заткнуться.
— Это ошибка, милорд, — обратился он к Ливерпулю, — посылать мошенника вроде меня с таким поручением.
Ливерпуль посмотрел на него и холодно улыбнулся.
— Я этому не верю, так как знаю вас куда лучше, чем вы думаете. — Он повернулся к двум адмиралам: — Вы извините нас, джентльмены?
Оба были удивлены, но кивнули и вышли из комнаты. Ливерпуль улыбнулся:
— Теперь мы можем перейти к делу, а, Девлин?
В ответ Девлин скривил уголки рта, но молчал, неуверенный, чего ему ожидать — удара или дара.
— Я уже некоторое время назад понял вашу игру, Девлин. — Ливерпуль сделал паузу, чтобы вновь наполнить бокалы. — В ваших жилах течет кровь ирландских королей, а когда вы поступили во флот, то были бедны, как ирландский нищий. Теперь у вас особняк на Темзе, вы выкупили ваш наследственный дом у Эдера, и я могу лишь догадываться о количестве золота, которое вы храните в банках и ваших сейфах. Теперь вы так богаты, что стали бесполезным для нас.
— В ваших устах я предстаю весьма непатриотичным, — пробормотал Девлин.
Ливерпуль был прав — почти.
— Все же такой человек, как вы, из прекрасной семьи, всегда в море, всегда захватывает призы, всегда в бою — и никогда на земле, никогда дома перед теплым очагом.
Девлин смутился и глотнул бренди, чтобы скрыть это.
— Я все думаю, что заставляет вас плавать так быстро, так далеко, так часто.
Темные брови министра сдвинулись.
— Боюсь, вы романтизируете меня, милорд. Я всего лишь моряк.
— Не думаю. По-моему, у вас имеются глубокие, сложные и серьезные причины для ваших действий — но, полагаю, я никогда не узнаю, что это за причины?
…Мальчик дрожал от страха. Как мог этот незнакомец так много знать?…
— У вас богатое воображение, милорд, — холодно улыбнулся Девлин.
— Вы должны получить рыцарское звание, капитан О'Нил, — сказал Ливерпуль.
Девлин напрягся от удивления. Значит, это все-таки дар — после удара, подумал он.
Когда-то его предки были королями, но столетия грабежей довели их до жизни арендаторов-фермеров. Он исправил положение. Его отчим с радостью продал ему Аскитон, когда он предложил за него слиток золота. |