|
И тон, и взгляд бородатого объяснили Стеттону тщетность его усилий. Так просто от этого человека не избавиться, он может последовать за ним в Америку, по всему свету, к черту на кулички, но цели своей добьется. Нужно что-то сделать... что-то сказать... но что? Стеттон взглянул на мужчину, пальцы которого стискивали его запястье, и сказал, с трудом подавляя нетерпение: - Хорошо, чего вы хотите? - Пойдемте со мной. Можем поговорить здесь; люди уже не обращают на нас внимания. У меня есть к вам несколько вопросов. - Но мой поезд отходит через три минуты, - запротестовал Стеттон. - Если вы хотите спросить, спрашивайте. Я вас слушаю. Внезапный блеск появился в глазах человека с бородой - блеск холодный и угрожающий. - Месье, - сказал он, и было видно, что он еле сдерживается, чтобы говорить спокойно, - знай вы меня лучше, не стали бы спорить со мной. Если я рассержусь, то за себя не ручаюсь. Так что посоветовал бы делать то, о чем я прошу. Стеттон больше не рисковал противиться. Его вдруг осенило, что лучше всего расположить к себе этого человека, а потом перехитрить его, поскольку сражаться с ним на равных, кажется, бессмысленно. Он примирительно сказал: - Я не желаю спорить с вами, месье. Просто я волнуюсь из-за поезда. Но через час есть еще один; полагаю, я смогу уехать на нем. Так что вы хотите? Вместо ответа, чернобородый произнес только одно слово: - Пойдемте. Потом, так и не отпустив руку Стеттона, он вывел его с вокзала, и они направились через улицу в сторону небольшого кафе на углу, основными посетителями которого были водители такси, клерки и служащие железной дороги. Когда они устроились за столиком, к ним подошел официант. Бородатый заказал бутылку вина и выложил на стол пятифранковую купюру. Он продолжал хранить молчание до той поры, пока официант не принес вино и не наполнил бокалы, потом взглянул на Стеттона и сразу начал: - Первым делом я хотел бы убедиться: вы узнали меня, месье? Стеттон, который уже понял, что отвечать надо быстро, кивнул и сказал: - Вы - тот человек, который спас нас в Фазилике. В ночь осады. Бородатый кивнул: - Да. И в придачу к этому я - человек, которого вы оставили умирать. Стеттон попытался улыбнуться: - Вы, кажется, очень даже живы, - и, заметив, что в глазах собеседника вспыхнул огонь, поспешно добавил: - А что еще я мог сделать в таких обстоятельствах? Я был озабочен другим. - Я так не думаю, - сухо возразил бородатый. - Но это не важно, пошли дальше. Вот что я хочу выяснить. В тот вечер вы вошли в мой дом с женщиной. - С двумя женщинами, - вставил Стеттон. - Вы знаете, какую женщину я имею в виду. Другую - девушку - я не знаю. Я имею в виду Марию Николаевну. Откуда вы ее знаете? Кто она вам? Стеттон нахмурился. - По какому праву вы меня допрашиваете? - Но тут собеседник резко наклонился к нему через стол, и он быстро добавил: - Впрочем, почему бы мне вам и не сказать. Она мне никто, месье. |
