— Есть записи с камер безопасности?

— Мы еще не проверяли их. Тоннели у нас не выводятся на главные мониторы, но на камерах есть датчики движения. Они должны были включится, когда она туда вошла. — Он посмотрел на нас, сузив глаза. — Ты что-то знаешь об этом, дружище?

— Не знаю, — ответил Этан. — Давай сначала посмотрим, что покажут камеры.

***

Мы спустились в подвал и зашли в Оперотдел, где Люк поднял записи с камер наблюдения. Они были цветными и довольно четкими, поэтому мы видели, как Марго зашла в Третий Тоннель.

Казалось, там было больше пространства, чем в других, которые были просто проходами в темноту. Этот тоннель открывался в большое, круглое помещение, а далее сужался на другом конце.

— Он большой, — тихо произнесла я.

— Мы считаем, что это была линия муниципальных тоннелей, — сказал Этан, не отрывая взгляда от настенного экрана. — Возможно, там разворачивались поезда, доставляющие уголь.

Марго подошла к ряду стеллажей из темного дерева, предположительно винному погребу, и провела пальцами по днищам бутылок. Потом она застыла, ее пальцы все еще были вытянуты, как у танцора, отрабатывающего позицию. Она обернулась через плечо медленным и осторожным движением, как будто боялась, что привлечет внимание того, что напугало ее.

Но там ничего не было. Ничего, кроме тоннеля, Марго и стеллажей.

Она еще какое-то мгновение смотрела себе за спину, а затем повернулась к вину, покачала головой и робко улыбнулась, смущенная тем, что испугалась. А когда она выдохнула, ее дыхание вышло белым облачком.

— Температура понизилась, — сказал Люк, и у меня в животе завязался узлом страх.

Это было только начало.

— Боже, — пробормотал Этан, когда что-то туманное, серое и живое зазмеилось по полу к его Послушнику. Сила его беспокойства, гул его магии наполнили воздух вокруг нас.

Пока Марго перебирала бутылки — переворачивая какие-то из них, чтобы посмотреть этикетки, проверяя то, что как я догадалась, было инвентарным списком в конце каждого ряда — это нечто приблизилось к ней, туман образовался во что-то, что выглядело почти плотным и почти приняло, но не полностью, форму человека…

Марго выбрала бутылку и повернулась к двери.

Человек, или его призрачное приближение, бросился к ней, протянул руку и толкнул ее вперед. Бутылка вылетела из ее рук, разбившись о бетон в нескольких метрах от нее и взметнув брызги вина, когда она упала, ударившись головой о край стеллажа.

Она мгновение оставалась там, явно потрясенная, прежде чем собралась с духом, чтобы посмотреть. К тому времени, как она это сделала, человек рассеялся в дымке и снова исчез.

Марго неуверенно поднялась на ноги, прижав руку к голове, и немного пошатнулась, когда сделала шаг. Мое горло жгла жалость при виде растерянности, страха и боли в ее глазах. Но она, казалось, взяла себя в руки, вздохнула и направилась к двери. Она не стала снова оглядываться.

Изображение потемнело, и на Оперотдел опустилась тишина.

— Это мы его призвали? — спросила я в тишине, думая о холоде и вязкой магии, о духе, вызванном в наш мир.

Люк нахмурился.

— Как вы могли призвать это?

Этан провел пальцами по лбу.

— Аннабель обнаружила потревоженную могилу на Кладбище для неимущих — кладбище для бедняков и бродяг Округа Кук — и попросила нас взглянуть. Могилу раскопали и забрали череп. Она считает, что вызвали духа.

Брови Люка приподнялись.

— Кто?

— Она не знает, но, вероятно, тот, кто был там незадолго до ее приезда. Защитные заклинания не сработали.