И я мысленно отпустил жизнь. Я так долго балансировал как канатоходец на нитке, натянутой между жизнью и смертью, что сейчас это ощущалось как облегчение. Сотни людей опустились на траву мягко и одновременно, и у меня что-то ухнуло внутри, будто разорвалось, земля притягивала меня, и я упал, продолжая сжимать руки блондинки. Она еще секунду смотрела на меня осмысленным, печальным, полным просьбы взглядом, а потом ее глаза закрылись, и мои закрылись тоже. Я провалился в мягкое, успокаивающее забытье, успев подумать, что столь мирной смерти можно и не бояться.

Потом звуки вернулись. Я услышал всхлипывания и с трудом открыл глаза.

То, что я не ожил по-настоящему, стало ясно сразу. Сердце билось все так же натужно и медленно, знакомые тридцать ударов в минуту, но оно все же билось, и как же это было восхитительно. Надо мной убивалась Молли, а я продолжал сжимать неподвижные руки девушки, имени которой так и не узнал.

– Я жив, – констатировал я.

Плевать на тридцать ударов в минуту: я чувствовал себя собой, и что это, если не жизнь?

– Я думала, ты умер! Даже не попрощался! – горько плакала Молли. – Не сказал, зачем мы здесь! Мог бы просто сказать, я же… Я не готова была!

– Ну, ну, – забормотал я и сел, тяжело мотая головой.

Восставшие мирно лежали, покрывая все поле вокруг нас. Лица их были спокойны, глаза закрыты, и я почувствовал, как огромный груз упал с моей души. Восставшими они больше не были – просто покойными, и никогда еще это слово не звучало так вдохновляюще. Больше никто их не потревожит. Они могут идти дальше. Я осторожно выпустил руки светловолосой девушки, и меня осенило.

– Думаю, это она меня вернула. Я в глубине души очень хотел жить, но чтобы отпустить их, нужно было захотеть умереть, забрать их с собой, и я это сделал, честное слово, но…

Я вспомнил ее умоляющий, потерянный взгляд. При первой встрече я думал, что она пришла убить меня, но она, кажется, помогла мне ожить. Молли трясла меня за плечи, а я был погружен в размышления.

– Еще не время, – пробормотал я. – Я должен найти убийцу. А вдруг я с самого начала ожил, чтобы остановить того человека? Может, и так. Киран ведь смог ради этого пробраться в наш мир снова, и пусть, пусть он не нашел его, но передал свое дело мне. Когда я закрою дело, Киран и другие жертвы смогут освободиться. Мне еще не время умирать, смерть разрешила задержаться.

– Да уж вы у нее на особом счету, – проревела Молли, размазывая слезы по щекам.

И вот что еще я только теперь понял: Кирана так тянуло назад в наш мир по причине, которой он и сам не знал. Он тоже неотмщенная жертва убийства. Я посмотрел наверх и сбивчиво забормотал:

– Киран, да подай же мне знак! Как выглядит твой учитель? Где его найти?

Но ничего не произошло. Похоже, граница между нашими мирами снова стала каменной стеной, – брешь, которую создали мы с Беном, затянулась. Я растянулся в траве, посмотрел на солнце и глупо улыбнулся. Я не бесполезный. Мне спасли жизнь. Пусть половинчатую, как и прежде, но я теперь ценил и такую. На мгновение сердце сжалось от тоски по ощущениям: как же хотелось провести рукой по траве и что-то почувствовать, но я быстро утешился. Нужно ценить и малые дары.

– Больше ничего не скажешь? – пробормотал я. – Ладно уж. Не подведу тебя.

Солнце было ярким, день разгорался. Я покосился на Молли, которая держалась поближе ко мне, словно боялась, что я снова решу умереть.

– Мы не поймали того человека, я даже разглядеть его не успел, – сказал я.