— Не ерничай, — ответил он. — Ты и так уже доприкалывался. Скажи спасибо, что мы вытащили тебя из-под удара. «ИнвестТех» требовал выдать тебя им с потрохами, и правление склонялось к этому решению. Знаешь, чего мне стоило отговорить больших шишек сделать это?

— Уж не знаю, чем я так ценен для вас, но я благодарен, — я почесал отросшую за последние недели бороду. Надо бы ее подравнять до приличной длины, иначе выгляжу не лучше какого-нибудь бомжа.

— Ты прав, ты действительно очень ценен, — кивнул Эрнест, и открыл дверь переговорной, пропуская меня внутрь. — Садись на любое место, мне нужно тебе кое-что показать.

Я сел на ближайшее кресло. На этот раз Эрнест уселся не напротив, а рядом со мной, и принялся ковыряться в планшете. А потом передал его мне, открыв какое-то фото.

— Посмотри, — сказал он. — Не узнаешь?

Я посмотрел на экран, и замер. Фото было из базы данных одного из Новомосковских РУВД. На фоне линейки для измерения роста стоял мужчина. И этим мужчиной был я.

Я поморщился, а потом попытался проморгаться, но сходство не пропадало. Впрочем, теперь я заметил кое-какие детали. Запечатленный на фото человек был значительно старше меня, как минимум лет на двадцать. И у него на лице и туловище были шрамы, которых у меня не имелось, это точно. Но в остальном сходство было поразительное. Я уверен, что если доживу до сорока, то буду выглядеть именно так.

— Так, — сказал я. — Сейчас ты скажешь, что это мой настоящий отец.

— Не совсем, но этот человек определенно приложил руку к твоему существованию, — ответил мне Эрнест. — Скажи, никогда не бывало такого, чтобы тебя принимали за другого человека? Кто-нибудь из незнакомых людей, скорее всего, стариков?

Я услышал это, и замер. А ведь было, всего один раз, но было. Тот бомж, что встретился мне, после того как я вышел из кафе, принадлежавшего Кастету. Он сказал, что я знаком ему, и что я уже сдох. Я-то подумал, что это просто бездомный, который решил срубить немного мелочи, сделав вид, будто мы знакомы.

— Один раз было, — сказал я. — Один бомж сказал, что знает меня, и что я уже должен быть мертв.

— То-то и оно, — кивнул Эрнест. — А теперь полистай фотки, увидишь много интересного.

Я тут же провел пальцем по планшету. Следующая фотография была стоп-кадром с камеры наблюдения. На ней постаревший я, вооруженный автоматом шел по какому-то коридору. И тут даже дата имелась: третье сентября, две тысячи пятьдесят девятый.

— Не, это не я, — сказал я. — Я в пятьдесят девятом даже не ходил еще. Только родился.

— Дальше листай, — ответил Эрнест с плохо скрываемым раздражением в голосе.

Третье фото оказалось сделано чьей-то оптикой. Разрешение не самое лучшее, видно, что железо старое. Тот же самый я в каком-то клубе, в компании людей самого бандитского вида. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что это андер.

Может ли он быть моим отцом? Если уж совсем честно, то своего настоящего отца я не знал, мать про него почти не говорила. Разве что начинала визжать, что я закончу, как мой отец, когда я сильно косячил. Об остальном она не рассказывала, даже отмазок по типу того, что он офицер, погибший в горячей точке, или летчик-испытатель не было.

Так что вполне может.

Четвертое фото снова оказалось стоп-кадром. Тот же самый человек стрелял из пистолета по кому-то, кто не попал в объектив камеры. Да, видимо, он был боевой мужик.

На пятом, шестом и седьмом фото было то же самое. Наемничья жизнь.