— Я полицейский, господа, — просто ответил Нгоно. — У событий всегда может быть много версий.

— Нгоно, вы что-то говорили про Пуант-дю-Ок? — встрепенулась Катя. — Знаете, мы с мужем планировали завтра посмотреть те места: мемориал, американское кладбище. Я читала о них в Интернете — весьма познавательно. А послезавтра поедем в Онфлер, в музей Будена. Да и сам городок — сказка. А по пути — Довиль, Трувиль, гостиница «Черные утесы»…

— И посмотрим, что там за кухня, — Александр усмехнулся: кулинария давно стала его хобби, иногда принося куда больше денег, чем основная профессия — каскадер.

Каскадер, хм… Несолидно как-то взрослому, тридцатидвухлетнему мужику скакать сломя голову на коне, стрелять, прыгать со скал, сражаться на мечах и саблях. Это в двадцать лет здорово, а после тридцати… К тому же супруга, владелица трех пилорам, несмотря на молодость, управляла своим бизнесом жестко. А Саша что же, будет за гроши на пегом коне скакать да помахивать сабелькой? Вот уж дудки!

А потому подумал-подумал да и открыл ресторан, а в ближайшем крупном поселке — столовую. Нанял персонал, сам все контролировал тщательно, чтоб и вкусно было, и дешево. Шоферы, пилорамщики, сплавщики повалили валом, благодарили, чуть ли в пояс не кланялись. Видано ли дело, в наши-то времена дешевую рабочую столовку открыть? Для всех, а не для всяких там снобов.

Катя, как родила Мишку, лично столовую проверила, велела перекрасить, повесила портреты Брежнева и прочих коммунистических вождей, плакаты «Слава великому советскому народу — строителю коммунизма» и «Пионер — всем ребятам пример». Саша поначалу хмурился: не переборщила бы женушка, а потом махнул рукой. Да что говорить — по вечерам на «гламурный совок» полгородка съезжалось. Ну для этих-то низких цен не держали — каждому свое.

А для пацанов из местных школ Александр организовал клуб исторического фехтования: все никак не мог забыть каскадерскую молодость, форму поддерживал. Вот так и жили — хорошо! К профессору вот наконец вырвались. Он давно уже в гости звал, да Мишка маленький был.

~~~

Профессор сошел с дистанции быстрее всех, оно и понятно — возраст. Поклевал носом да отправился спать, за ним, чуть погодя, и Луи. А Катя с Сашей уходить в каюту не торопились.

— Во сколько открывается мемориал в Пуант-дю-Ок? — Пожелав ушедшим приятного сна, Катя повернулась к Нгоно.

— Не знаю, — пожал плечами тот. — Но когда вы проснетесь, он уже точно будет открыт. Некоторые, кстати, ходят на побережье, когда захотят.

— Клошары?

— Не только, еще художники.

— Художники? — Катерина захлопала в ладоши. — У вас есть знакомые художники?

— Только один. — Стажер скромно потупился. — И… гм… Не совсем взрослый. Но рисунок мне подарил… Хотите, покажу?

Нгоно вытащил из кейса плотный листок, протянул:

— Вот…

— Здорово! — сразу оценила девушка. — Прямо как ранний Моне. Не совсем импрессионизм, но где-то рядом. В манере барбизонской школы — Камиль Коро и прочие.

— Катька! Не ругайся, а? — Александр жалобно обхватил голову руками и застонал. — Школы какие-то, коровы…

— Не коровы, а Коро! — Катя расхохоталась и ласково взъерошила волосы на голове мужа. — Подожди, я еще тебя научу разбираться в живописи, не так уж это и сложно!

— Ну да, ну да, — покивал молодой человек.