И все затихло. Стук больше не повторялся, но люди так и стояли, почти не дыша.

Гилберт Клосс подошел к могиле с открытым ртом. Посмотрел на почти засыпанный гроб и тихо сказал:

– Давайте поднимать.

Пастор нервно провел рукой по лбу:

– Как же так… нельзя же…

– Можно, – сказал Гилберт.

– Но я же уже сказал надгробное слово…

Клосс промолчал, не отводя глаз от могилы. Наконец подал голос и второй брат, Сигфрид:

– Будем поднимать.

Пастор вздохнул и кивнул Бенгтссону:

– Раз так… придется поднимать. Я позвоню доктору Блуму Ланиель Блум. Герлоф знал его – один из двух врачей в марнесской общине.

Бенгтссон тоже вздохнул, точно так же, как пастор. Можно было подумать, что он его передразнивает.

– Ну как, Лавидссон? Полезешь откапывать? Вместе с Ароном…

Герлоф молча посмотрел в темную яму. Сказать, чтобы ему очень хотелось туда спускаться… Но если Клосс очнулся в могиле… он же может задохнуться? Надо поспешать.

Нагнулся, оперся рукой о край и спрыгнул в яму. Осторожно встал на покрытую землей крышку и вспомнил, как на конфирмации читал отрывок о встрече Иисуса и Лазаря.

Позади что-то скрипнуло, и он в панике обернулся. Но это был всего лишь тот мальчишка, Арон, – он тоже спустился в яму с лопатой. Арон Фред из Рёдторпа. Герлоф кивнул ему в полумраке и почему-то шепотом сказал:

– Лавай копать.

Арон, не отрываясь, смотрел на гроб. Потом губы его пошевелились, он что-то пробормотал, но так тихо, что Герлоф не расслышал.

– Что? Что ты говоришь?

– Америка, – сказал мальчик чуть погромче. – Я уеду в Америку.

– Вот как? – Герлоф посмотрел на него с сомнением. – А сколько тебе лет?

– Двенадцать.

– Ты слишком мал.

– Не один. Свен возьмет меня с собой. Я там станут шерифом.

– Почему?

– Стреляю здорово.

Больше вопросов Герлоф не задавал. Со Свеном он знаком не был и не знал, кто это, но про Америку знал. Земля обетованная. Сейчас там, конечно, тяжелые времена, биржевой кризис, безработица, но соблазн по-прежнему велик.

И именно в эту секунду, стоя на крышке гроба Эдварда Клосса, Герлоф решил, что могильщиком работать не хочет. Он тоже уедет Подальше от Стенвика и от неумеренно строгого отца. Не в Америку, конечно. Он станет моряком. Поедет в Боргхольм и наймется юнгой на одну из грузовых лайб, курсирующих между островом и материком.

Свободная профессия. Солнце, палуба и брызги соленой воды в лицо.

– Как там у вас?

Голос Бенгтссона сверху. Самого Бенгтссона не видать – даже не наклонился посмотреть.

– Нормально… – Они быстро отгребли землю с крышки. – Все готово.

Бенгтссон спустил им веревки. Герлоф быстро подвел их под оба конца гроба и поторопился вылезти из могилы.

Гроб подняли и отнесли в морг.

– Поставьте, – тихо сказал пастор.

Гроб со скрежетом опустили на каменный пол.

Наступило долгое молчание. Все смотрели на крышку, будто ждали, что она сейчас сама по себе откроется и оттуда, как ни в чем не бывало, вылезет живехонький Эдвард Клосс.

Тишина.

Но кто-то же стучал!

– Что тут у вас происходит? – требовательно спросил Блум.

Все посмотрели друг на друга.

– Мы слышали какой-то звук, – прервал молчание пастор.