— Успокойся. Хорошо, что ты такая храбрая. Но все равно, неплохо было бы подумать о безопасности.

— Это как же?

— К примеру, газовый баллончик должен находиться при тебе, в том же самом кармане, или лежать на пледе, под книгой. И монтировку туда же положи. И не смотри на меня так — это вовсе не смешно. Я слышала массу страшных историй.

— Дина, я понимаю, у тебя сейчас не самый лучший период: тебе плохо, у тебя проблемы. Но, прошу, постарайся сделать так, чтобы это не отразилось на наших отношениях.

— Упаси бог, Света! Просто я сказала то, что думаю.

— Ладно, извини.

Светлана махнула рукой и отправилась к камышам. И вдруг остановилась, напряглась, словно к чему-то прислушиваясь.

— Ты слышишь? — Она быстро оглянулась и посмотрела на Дину.

— Машина. Я слышу, что по дороге едет машина. Но ее пока еще не видно. Здесь время от времени проезжают автомобили из деревни в город.

— Ладно… Напугали меня! Скажи лучше, камыши горят?

— Думаю, да.

Между тем на дороге показалась машина — черная, сверкающая новыми хромированными деталями.

Дина вздрогнула.

— Света, возвращайся сюда, быстро! Машина! Шикарная, дорогая. Она еще не свернула сюда, но мне почему-то страшно.

И тут она услышала крик подруги. Света даже не кричала, а визжала, словно наступила на змею, которая внезапно ужалила ее.

— Света! — Дина бросилась к машине, схватила монтировку и побежала на крик. Она не понимала, что могло вызвать ужасный крик подруги, но сердце ее колотилось так, что она не слышала даже звука собственных шагов. — Света, что случилось?

Она приблизилась к подруге и увидела, что та смотрит куда-то вниз, себе под ноги.

— Мужик… голый… Он мертвый… весь в крови… — Светлана, стуча зубами, обняла Дину и прижалась к ней. — Боже, как страшно!

— Быстро поехали отсюда! Господи, смотри, машина! Она мчится сюда.

2

— Ты варенье взял?

— Да.

— А коробку со скипидаром?

— Взял, взял. Я все взял. Но главное — это ты. Главное, что я увез тебя из этого чудесного загородного дома, оторвал от Фабиолы и твоей мамы. Я все понимаю, здесь — настоящий рай. Но побудь немного и со своим мужем. Поживи в городе. Теперь ты принадлежишь только мне!

— Марк, я серьезно, — Маргарита потрепала Марка по затылку, взъерошила ему волосы. — Честно говоря, я и на самом деле что-то засиделась в деревне. Но там такая красотища! Я написала три натюрморта — один с бордовыми хризантемами, второй — с зимними яблоками в итальянской вазе, помнишь, синей с белым. А третий… Подожди! Ты куда? Марк, куда мы несемся? Ты разобьешь нашу новую машину! Марк!

Машина резко свернула и покатилась по узкой дороге к пляжу. Марк, высунув голову в открытое окно, во что-то всматривался, продолжая лавировать между кочками.

— Рита, неужели ты ничего не слышишь? — наконец бросил он через плечо, продолжая смотреть куда-то вперед. — И не видишь?

— У меня не такое хорошее зрение. Ах да… Вот вижу. Машина на пляже. Костер, как же, вижу. Послушай, кто-то кричит!

— Ты только сейчас услышала?

Машина приблизилась к самому берегу, к камышам. Марк выскочил, Рита, замерев, припала к стеклу. В отличие от своего мужа, следователя прокуратуры, она если и была храброй, то скорее в мыслях, чем в реальных поступках.