— Директор Бик?

— Ваш начальник. — Ханникут взял стилус и сделал несколько пометок в планшете. — Мы доложили ему, что вы пришли в себя, так что он сейчас вылетает сюда с "Ятагана".

Мэл снова услышал знакомое имя. "Ятаган" тоже состоял во флоте армии Конфедерации.

— О чем вы, дьявол вас разбери…

Ханникут развел руками.

— Боюсь, что не имею права отвечать на вопросы немедицинского характера, — перебивая Мэла, ответил он.

Мэл вздохнул.

— Ладно, тогда что со мной не так?

— Почти все так. Вы просто в рубашке родились, агент Келерчиан. У вас были переломаны позвоночник и кости. Если бы десантники не доставили бы вас в медцентр Осборна вовремя, вы остались бы парализованным навсегда, если вообще выжили бы. Однако рад вам сообщить, что после лечения позвоночника, сращивания костей и нескольких месяцев физической терапии вы восстановитесь полностью.

Мэл растерялся. Все, что сказал Ханникут, не имело смысла. Особенно то, что он обязан жизнью головорезам Н’Дойе.

— Почему меня привезли в Осборн?

— Это был единственный безопасный на тот момент орбитальный объект, а также точка сбора для эвакуации. — Ханникут запнулся, явно взвешивая слова, затем решил и вовсе остановиться: — Пожалуй, я и так уже сказал слишком много.

С точки зрения Мэла, слова медика совершенно не прояснили ситуацию, а посему он решил добиться от Ханникута правды.

— Ну ладно, а когда мы вернемся на Тарсонис?

Внезапно Ханникут углубился в изучение данных на мед-планшете.

— Директор Бик сумеет ответить на ваши вопросы.

В своё время Мэл провел немало допросов, так что по выражению лица врача понял, что возвращение на Тарсонис в ближайшем будущем не предвидится.

«Должно быть, Менгск все-таки прорвался».

Доктор шепнул несколько указаний медсестре (Мэл не заметил, когда она вновь появилась в палате — впрочем, это волновало его меньше всего) и снова посмотрел на пациента.

— Я навещу вас позже.

— Буду считать каждую наносекунду.

С натяжкой улыбнувшись, Ханникут сказал:

— Что ж, приятно видеть, что, хотя бы с чувством юмора у вас все в порядке.

Врач вышел из палаты, и медсестра последовала за ним.

Мэл огляделся. Вполне обычный отсек — без окон, что естественно, раз лазарет на космическом корабле, а потому только генералам (и адмиралам, поправил следопыт себя) полагались рубки и каюты с видом на звезды. Для обычных смертных иллюминатор из сталепласта считался непозволительной роскошью. Помимо различных восстанавливающих аппаратов на теле, к Мэлу тянулись провода от диагностического монитора, правда, он был повернут к следопыту тыльной стороной.

«Конечно, — подумал Мэл, — ведь не дай бог, я узнаю что-то о своем здоровье не из уст доктора!»

А еще он был один в палате. Другие койки отсутствовали. Чем он заслужил к себе столь особое отношение, Мэл понятия не имел.

Кровать завибрировала чуть сильней, и Мэла замутило. Примерно через минуту вибрация возвратилась в прежний ритм. Келерчиан понял, что шаттл директора Бика пристыковался к кораблю.

«Интересно, что случилось с Киллиани».

Мэл подозревал, что ответ на этот вопрос ему бы точно не понравился.

Несколько мгновений спустя, люк в отсек отъехал в сторону, и в палату вошел грузный мужчина в штатском костюме. Он брился наголо, однако по еле заметным островкам щетины Мэл сделал вывод, что Бик практически полностью плешив. Круглая голова сидела на округлом теле, взгляд голубых глаз пронизывал насквозь.