— У меня даже в мыслях нет говорить что бы то ни было при викарии, — резко произнесла Эмили. — Он не понимает таких вещей.

— Я уверена, мистер Преббл все понимает, но, так как он человек религии, ему это неинтересно. Все мужчины равны перед Богом.

Эмили взглянула на нее. Ее взгляд словно обнажал нелюбовь матери к викарию и заставлял ее чувствовать себя ханжой. Это было очень неприятное чувство, особенно потому, что было вызвано ее собственной дочерью.

— Если ты думаешь, что станешь леди, ты должна научиться показывать хорошие манеры даже перед теми, кого не любишь, — резко сказала Кэролайн, отлично понимая, что напоминание об этом так же относится к ней, как и к Эмили.

— Как, например, мисс Деккер. — Эмили повернулась к матери и улыбнулась.

Кэролайн не смогла придумать достойный ответ, но в этот момент они уже подошли к дверям дома Пребблов.

Через десять минут они уже были в задней гостиной. Марта приказала принести чай и села на диван лицом к ним. Невероятно, но Сара тоже была там, полностью погруженная в разговор. Казалось, она ни капельки не удивилась, увидев их. Марта извинилась за отсутствие викария таким тоном, что Кэролайн подумала: миссис Преббл так же, как и они, чувствует облегчение.

— Так мило с вашей стороны, что вы помогаете, — сказала Марта, подавшись вперед. — Я иногда думаю, как бы выжил этот приход, если бы не вы и ваши дочери. Только на прошлой неделе Сара была здесь, — она улыбнулась в сторону Сары, — помогала нам распределять благотворительную помощь сиротам. Такая приятная девушка…

Кэролайн улыбнулась. Сара никогда не приносила никаких огорчений, за исключением, разве, того момента, когда они с мужем решали, был ли Доминик правильным выбором для Сары. Но потом все чудесным образом разрешилось, и все были рады этому… кроме, может быть, Шарлотты. Иногда она думала…

Тут Марта Преббл заговорила снова:

— Конечно, мы должны помочь этим несчастным женщинам. Несмотря на то что говорит викарий, я чувствую, что некоторые из них являются жертвами обстоятельств.

— Бедные классы не имеют преимуществ соответствующего воспитания, такого, какое имеем мы, — кивнула Сара, соглашаясь.

Иногда она бывает очень напыщенной. Совсем как Эдвард. Кэролайн упустила начало разговора, но могла предположить, о чем шла речь. Они планировали провести вечернюю лекцию в пользу матерей-одиночек, после которой должен быть чай, закуски и сбор денег. Это то, что Кэролайн упустила, пока предавалась размышлениям.

На секунду лицо Марты выразило растерянность, как будто она имела в виду что-то совсем другое. Затем она собралась:

— Естественно. Но викарий говорит: наш долг помогать таким людям, каким бы ни было их положение. Однако они попали… в беду.

— Конечно.

Кэролайн обрадовалась, когда вошла служанка с чаем.

— Может быть, мы обсудим программу вечера? Кто, вы сказали, будет выступать? Вы, наверное, уже упомянули его, я, должно быть, забыла.

— Викарий, — сказала Марта. На этот раз ее лицо ничего не выражало. — В конце концов, он самый компетентный оратор на эти темы — о грехе и покаянии, слабостях тела и возмездии за грехи.

Кэролайн поморщилась от этой мысли и подумала, как предусмотрительно поступила, взяв с собой Эмили, а не Шарлотту. Одному богу известно, что бы та здесь наговорила.

— Очень подходящий, — сказала Кэролайн автоматически.

Она подумала, что это было абсолютно бесполезное занятие, интересное разве что для тех немногих, кто любил поговорить на данные темы.