Я заинтересовался и глянул на конверт.

— Послушай, малыш, я запамятовал, когда убили Лона?

— В четверг, — ответил я. — В Эвансвилле. Вчера исполнилось ровно две недели. Значит, это произошло пятнадцатого августа… нет, скорее шестнадцатого августа, потому что его убили после полуночи. В пятницу, шестнадцатого августа.

Дядя Эм записал в середине конверта: «Л.С. — убит — 15». И уточнил:

— Будем считать, что это произошло в четверг, время не так уж важно. А Сьюзи?

— Она исчезла в первую же ночь после нашего переезда в Форт Вэйн… в прошлый понедельник, двадцать шестого августа. Ее нашли во вторник во второй половине дня. Но наверняка она была убита в понедельник вечером.

Он отметил «26» в начале следующей колонки.

— А Негро… позавчера, двадцать восьмого августа, в среду.

Эти сведения он поместил в третью колонку.

— Это было именно в ту ночь, когда ты увидел в окне Сьюзи или ее призрак. Давай подведем итог, малыш. За несколько дней до убийства Лон уехал из Цинциннати.

— За пять дней. Он уехал в субботу десятого августа. В это время мы уже находились в Луисвилле два дня.

Я увидел, как дядя Эм записал в первой колонке под отметкой «Л.С. — убит» следующее: «Л.С. — покинул Цин. — 10».

— Здесь можно поместить и третью дату, — заметил я. — Третье августа, тот день, когда миссис Червински показала Лону объявление в «Билборде».

И он записал: «Лон увидел объявление — 3 ав.» Всмотревшись в записанную фразу, он заключил:

— Если он ответил на объявление сразу — а именно так он и сделал, — ответ пришел в Луисвилль до востребования пятого августа, когда ярмарка уже была там. Все сходится, малыш! Но я пока не вижу мотивов этой переписки.

— Когда ответ послали, ярмарка еще находилась во Франкфурте, штат Кентукки. Это было в конце июля. А еще раньше мы работали в Лексингтоне. Думаю, не стоит копать дальше. Нужно выяснить, что могло произойти в последнюю неделю июля.

Дядя Эм занес эти сведения в свою схему. Потом мы стали изучать ваши записи, но сколько ни ломали голову, разгадки нам так и не удалось найти. И тем не менее было очевидно что некто на ярмарке, на нашей ярмарке, вел тайную игру: он поместил объявление в «Билборде», получил ответ от Лона, заключил с ним какую-то сделку, заставившую карлика уехать из Цинциннати, а затем убил его в Эвансвилле через четыре дня после того, как ярмарка перекочевала в этот город. А где был этот человек и что он делал в предыдущие пять дней? Это оставалось тайной.

Поезд прибыл в Лиму, где мы должны были пересесть на «Пенсильванию», которая следовала через Форт Вэйн. До отхода «Пенсильвании» оставалось довольно много времени, и мы решили выпить по чашечке кофе в вокзальном буфете.

Конверт с записями снова выступил на сцену. Дядя Эм положил его на стол перед собой, и мы опять принялись изучать составленную схему.

— Эд, здесь явно просматривается план. Но какой? Недостает какого-то важного звена. Стоит его добавить — и все станет яснее ясного.

Я недоверчиво покачал головой и отхлебнул глоток кофе. Краем глаза я посмотрел на вокзальные часы: пять часов четырнадцать минут. До встречи с Ритой еще оставался час сорок шесть минут. Но дядя Эм не хотел замечать моего настроения и опять начал сыпать догадками.

— Подумай хорошенько, малыш! Что нам известно об этом недостающем звене?

Я с сожалением отвел глаза от часов.

— Прежде всего надо выяснить мотивы. Ты отвергаешь версию о том, что все эти убийства совершил маньяк.