Вот почему сейчас Сара была рада долгому отсутствию Эдварда, хотя все остальные обитатели замка если и не волновались всерьез, то по крайней мере пребывали в недоумении. Но она знала, что Эдвард был слишком большим мерзавцем, чтобы взять и умереть, и слишком большим негодяем, чтобы не вернуться к своей беспомощной и беззащитной жертве.

Отвернувшись от окна, она поглядела на часы на каминной полке и задумалась, не следует ли ей известить Хэвершема и попросить его принять участие в поисках Эдварда. Хэвершем был сводным братом ее мужа, и хотя отношения между ними были откровенно враждебными, он обязательно бы приехал, если бы она позвала его. Но стоит ли беспокоить его, задумалась Сара. Ведь если Эдвард застанет его здесь, в своем замке, он придет в бешенство и выместит свою злобу на ней. Нет, лучше подождать еще день, решила она.

Вернувшись в свою комнату, Сара опустилась в кресло, машинально подобрав юбку. На ней было длинное платье из зеленого атласа, которое поблескивало и переливалось Даже в полутьме; бархатный лиф платья, расшитый мелким речным жемчугом, подчеркивал высокую грудь Сары, а кремово‑белый кружевной воротник был почти такого же цвета, что и ее нежная кожа. Узкое платье так плотно облегало стройную фигуру Сары, что она казалась изящной и тонкой, как девочка‑подросток, однако эта внешняя хрупкость была обманчивой. На самом деле Сара была гораздо сильнее и выносливей, чем казалось на первый взгляд, иначе она никогда бы не выдержала восьми лет кошмарного замужества и шести неудачных беременностей.

Ее светлая, как слоновая кость, кожа находилась в резком контрасте с длинными, черными как смоль волосами, которые она заплетала в косу и собирала на затылке в тугой пучок. Несмотря на свою нелегкую жизнь, ей каким‑то образом удавалось оставаться элегантной, да и в ее манере держаться неизменно присутствовало достоинство, которое и доводило Эдварда до белого каления. Классическая красота ее черт, однако, только подчеркивала выражение безнадежного отчаяния в ее глазах.

И все же, несмотря ни на что, Сара оставалась нежной и кроткой. Она была внимательна со слугами, всегда находила для них доброе слово и никогда не отказывалась поехать на какую‑нибудь отдаленную ферму, чтобы помочь заболевшему ребенку и дать ему какое‑нибудь снадобье. Если кому‑то требовалась ее помощь, она всегда готова была ее оказать, если только не лежала без сил после очередных родов или побоев.

Дальше этих ферм она никогда не бывала. Правда, в детстве она ездила с отцом в Италию и во Францию, читала книги и любовалась прекрасными произведениями искусства, но Эдвард держал ее под замком и обращался с ней как с предметом обстановки. Ее исключительной красоты он тоже не замечал – со своими лошадьми Эдвард обходился лучше, чем с Сарой, – но это было мелочью в длинной череде бед и несчастий, которые обрушились на нее, лишь только она переступила порог его замка.

Зато Хэвершему Сара была далеко не безразлична. Только он замечал и ее красоту, и тоску в ее глазах, и страдал, когда узнавал, что Эдвард снова избил ее. То, как его сводный брат обходится со своей женой, потрясало его до глубины души, но сделать он ничего не мог.

Когда Эдвард женился на Саре, Хэвершему исполнился двадцать один год, и он влюбился без памяти, как только увидел ее. Чтобы признаться ей в своих чувствах, ему понадобилось два года, но, когда это наконец произошло, Сара пришла в ужас. Она хорошо представляла себе, что сделает с ней Эдвард, если она ответит на любовь Хэвершема, а он обо всем узнает.