Леди Виолетта тихо вздохнула.

— Ее жемчуг, Роберт! Ты видел, какой у нее жемчуг!

Сэру Роберту показалось, что голос леди Виолетты вернул его на землю. Он смотрел в лицо Мистраль и вспоминал их утреннюю встречу, когда он увидел ее утонченный профиль на фоне выплывавшего из-за горизонта солнца. Он вспоминал выражение темных глаз в тот момент, когда она молилась.

Он знал, как изящно выгибаются ее губы, когда она улыбается; он знал, с какой неповторимой грацией она поднимает голову и как длинные темные ресницы отбрасывают тень на бледное лицо. Но тогда он не знал, что у нее золотые волосы. Почему-то он решил, что они темные — возможно, из-за того, что их скрывал темный капюшон.

А волосы оказались золотыми — золотыми, как само солнце, которое поднялось из-за гор и разбудило море. Сэр Роберт смотрел на нее и думал, что она затмила всех женщин в зале. В ее простоте, в ее мрачном платье, в белизне и совершенстве ее открытых плеч, перед которыми мерк блеск драгоценностей и тускнело роскошное убранство зала, было нечто необычное.

— Ты видел жемчуг, Роберт? — настаивала Виолетта, и он сообразил, что так и не ответил на ее вопрос.

С усилием он перевел взгляд с Мистраль на сидевшую рядом с ним женщину. Он никогда раньше не замечал, подумал сэр Роберт, как старо иногда выглядит Виолетта. Ему всегда казалось, что она очень молода — даже моложе его, но сейчас он увидел, что это впечатление обманчиво.

А она все ждала от него ответа.

— Ее жемчуг? — переспросил он. — Нет. А разве на ней был жемчуг?

— О, Роберт! Все вы, мужчины, такие! Конечно, на ней был жемчуг, да еще какой! Я в жизни не видела ничего подобного. Он был серым!

— Глупости! — сказал сэр Роберт. — Просто его оттеняло платье.

Он опять перевел взгляд в дальний угол, но как ни старался, так и не смог разглядеть ни ее ожерелья, ни ее лица, хотя и видел ее золотые волосы.

— Да нет, говорю тебе, он был серым, — настаивала леди Виолетта. — Уверена, вы, Артур, тоже заметили.

— Она самая настоящая красавица, — ответил лорд Дрейтон. — Сейчас мы выясним, кто она такая. Эй, официант! — Он поманил к себе официанта. — Передай Альфонсу, что я хочу с ним поговорить.

— Слушаюсь, месье.

Официант поспешил к метрдотелю, однако оказалось, не только у них возник подобный вопрос, так как Альфонс, знавший всех и вся, метался от столика к столику. Прошло некоторое время, прежде чем он смог добраться до столика лорда Дрейтона.

— Вы хотели поговорить со мной, милорд? — спросил он.

— Кто она, Альфонс?

— Молодая дама в сером? — уточнил он.

— Естественно! Разве в зале есть еще женщина, которая сегодня заслуживала бы такого внимания?

— Она записалась как мадемуазель Фантом, милорд, но я понял, ее тетушка — та дама, которая ее сопровождает, — путешествует инкогнито.

— Да неужели! Но кто же она? Ты ведь всех знаешь, Альфонс, — настаивал лорд Дрейтон.

— Сожалею, милорд, на этот раз я ничем не могу помочь. Я уверен, что никогда раньше их не видел.

— Значит, они не так много путешествовали, — заключила леди Виолетта, — ведь Альфонс успел везде побывать, не так ли?

Метрдотель поклонился, польщенный ее словами. Он больше всего любил лесть именно такого рода.

— Вы очень добры, миледи. Я глубоко сожалею, что не в силах удовлетворить ваше любопытство, а также интерес большинства присутствующих. Молодая дама произвела сенсацию.