Значит, такие же раковины можно найти и на берегу Адриатического моря?..

Минуту! Она о чем-то вспомнила!.. Совсем простое объяснение пришло ей в голову.

Они вместе с Тарой проходили таможню после прибытия в Рим. Их багаж лежал на длинном столе, рядом. Проверка была быстрой и корректной, таможенник попросил открыть оба чемодана. Возможно, раковина принадлежит Таре, а к Нэнси попала случайно, в спешке…

Но времени размышлять над этим сейчас не было. Спрошу у Тары, когда завтра увидимся, решила она и постаралась выкинуть из головы эту странную находку и сосредоточиться на предстоящей поездке на остров Мурано.

Минуту спустя, в свитере и хлопчатобумажной юбке, она поспешила вниз, где отец уже ждал ее в гостиной. К удивлению Нэнси, он был там не один. Напротив него сидела изящная блондинка, судя по всему, довольно высокого роста, и они оживленно беседовали.

У этой женщины были голубые глаза цвета дельфского фаянса, длинные ресницы и волосы, словно моток золотой канители. Она напомнила Нэнси ангела эпохи Возрождения — с одной из картин Боттичелли, которую она как-то видела в музее.

— Вот и моя дочь Нэнси, — с оттенком гордости в голосе объявил мистер Дрю. — Познакомься с Катриной ван Хольст, фотожурналисткой из Голландии. Прилетела из Амстердама фотографировать бал-маскарад, который задумал устроить маркиз еще до того, как случилось это несчастье с похищением его служащего. Теперь уж столько сделано, что не отменить… Мы с тобой, Нэнси, тоже, кстати, приглашены.

— Рада познакомиться с вами, Нэнси, — сказала мисс ван Хольст. — Карсон много рассказывал о вас. Хвастался ужасно.

— У папы это есть, — рассмеялась Нэнси. — Но он страшно преувеличивает, поверьте. Все, что он говорит обо мне, нужно делить самое малое на десять…

— Я буду, с вашего разрешения, делить всего на два, — любезно сказала мисс Хольст.

Они побеседовали еще немного, и Нэнси все больше нравилась эта красивая и остроумная женщина.

— Она тоже гостит в доме у маркиза, — говорил мистер Дрю позднее своей дочери, когда они уже ехали по каналу в водном такси. — И еще один-два гостя будут у него жить из тех, кто приехал принять участие в бале-маскараде.

— Мисс ван Хольст очень мила, — сказала Нэнси, искоса поглядев на отца. Тот кивнул.

— Да, весьма привлекательная женщина. — И тут же переменил тему. — Нэнси, дорогая, ты не очень обидишься, если я не поеду с тобой на фабрику? Пока ты отдыхала, я получил телеграмму из Нью-Йорка, что вскоре мне будут звонить оттуда и предстоит длинный и важный разговор по телефону.

— Конечно, папа, я могу вполне поехать одна. Только расскажи, как это сделать.

— Я посажу тебя прямо на пароход, отправляющийся туда. Кроме того, я уже позвонил им, тебя будут там встречать.

— Прекрасно. Кого мне высматривать на причале?

— Высматривать будут тебя. Я, как мог, описал твою внешность. А встретит тот молодой американец, о котором говорил маркиз. Он поможет тебе поговорить с кем захочешь из служащих.

— Как его зовут, этого американца?

— Дональд Мэдисон. Вообще-то он работает на компанию «Кристалия Гласе», и они с год назад послали его на Мурано — поучиться мастерству стекольного дела у одного из тамошних специалистов. Он стал главным советчиком в деле покупки фабрики.

Их моторная лодка вышла из канала в реку и поплыла вдоль прямой длинной набережной на северной окраине Венеции. На этой набережной, которая носит название Фондамента Нуове, находился причал, откуда отправлялись пароходы на небольшие острова-«близнецы» — Мурано, Бурано и Торчелло.