Пока интерн обматывал его тело бинтами, Нимейер глянул на меня.

– Не думай, что твоё вмешательство спасет тебя от предъявления обвинений.

Я нахмурился.

– Слушай, давай перейдем прямо к делу, а? Ты хочешь сказать, я был наблюдателем во время этой операции, так что ли? Это может объяснить, с твоей точки зрения, почему я оказался там, когда всё это разразилось. Но ты видел моё дело и знаешь о моём умении пилотировать мех, поэтому должен понимать, что если бы меня должны были задействовать в операции, я бы не сидел в «Кабошоне». И если бы я работал на СОН, зачем мне тебя спасать? Если бы я хотел спасти тебя и твоих людей, я бы просто не вызвал резерв, правильно? А если бы я работал на парня, сидевшего в мехе, то я бы не стал тебя вытаскивать, так ведь?

Его ноздри раздулись.

– Ты там просто так очутился? Совершал ночную прогулку?

– Ну да, бессонница – страшная штука. – Я покачал головой. – Послушай, я никак не могу доказать тебе случайность моего появления. Ты это дело будешь расследовать, обнаружишь, что я обедал в этом районе, ну и ужинал тоже, но ничего в этом преступного нет. Я определенно оказался в неправильном месте в неправильное время – не считая того, что я смог тебя выручить. И совершенно не сожалею.

Хватка его рук на краю процедурного стола стала крепче.

– Так ты хочешь сказать – твои цели оправдывают твои средства?

– Нет, просто поступки говорят громче слов.

Нимейер фыркнул.

– Я скорее поверю, что ты случайно надавил на газ.

– А я бы хотел поверить, что все это – дурной сон, но, как мы оба с тобой знаем, это не так.

– Я пожал плечами. – Ты можешь меня забрать меня в управление или вломиться в мой номер в гостинице и повязать. Но это тебе ничего не даст.

Его брови нахмурились.

– Ты действительно думаешь, что второй залп не был случайным?

– Я отношусь к этому как к прогнозу погоды: семидесятипятипроцентная вероятность предательства, смешанного с глупостью. Мы оба знаем, как они повернут все это дело, как это уже начали поворачивать. К обеду ты увидишь его здесь – навещающего выживших, дающего интервью журналистам и разводящего бешеную активность. Мы оба знаем, что так и будет.

Тебя будут воспевать как героя, и его тоже, и люди, судя по обстоятельствам, будут видеть в вас одну команду. Его действия будут считать законными, а твои руки будут связаны.

– Не настолько у связаны, как ты думаешь.

– Но больше, чем тебе бы хотелось. – Я почти добавил: «И больше, чем бы хотелось мне», но удержался. Сэм бы такого никогда не сказал.

– Существует масса вещей, которых мне бы не хотелось, но мне приходиться их терпеть. Здоровяк пожал плечами, потом громко вздохнул и, казалось, немного уменьшился в размерах.

Он слегка повернул голову и внимательно на меня посмотрел. – Ты – свидетель происшествия.

Мне нужно, чтобы ты дал показания о том, что видел.

– Конечно, я зайду к вам сегодня, попозже. После того, как рассосется толпа журналистов.

Он устало кивнул, потом соскользнул с процедурного стола и встал.

– Мне нужно проверить людей и написать рапорт.

– У меня есть к тебе вопрос. Тебе придется довериться мне и ответить.

Его голова наклонилась набок, а в глазах появилась настороженность.

– А в чем вопрос?

– Ты узнал от своего агента или из анонимного сообщения?

– Точно как в прошлый раз.