И я был совершенно уверен, что помощь мне в один прекрасный момент потребуется. Найду ли я волчью стаю или львиное логово, дела однозначно пойдут туго. Прикрытие было бы полезным и на этот случай я получил данные по точкам закладной почты и имена связных, которых я мог использовать, если понадобится.

Хуже всего в этом путешествии было то, что родители Джанеллы решили вернуться на Флетчер тем же посадочным кораблем. Они были совершенно не в курсе моего перелета и, видимо, приняли решение покинуть Терру внезапно. «Я не знаю, что я могу полезного сделать на Флетчере», – говаривал Томас Лейквуд, – «но раз уж я рыцарь Республики, я должен делать хоть что-то.»

Избегать их было не так уж сложно, как можно подумать. Я отпустил бородку, изменившую линию челюсти и сделалавшую лицо визуально шире. Кроме того, я постригся короче и окрасил волосы. Не знаю, может быть у блондинов и вправду жизнь веселее, я этого во время перелета не заметил. Хотя, если подумать, такой оттенок желтого редко выглядит натурально, так что большинство людей не слишком долго задерживали на мне свой взгляд. Когда я работаю под прикрытием, я обычно избегаю окрашивать волосы, так как окраску следует постоянно подновлять, да и выглядит всё это подозрительно. Но Ловкий точно будет знать, почему я покрасился, он поймет.

С Терры на Флетчер я летел на «Мансоне», с которого перебрался на «Сомерсет» шедший на Басолт. На «Мансоне» я держался ближе к третьему классу, не завёл друзей и достаточно много людей раздел в покер, чтобы меня довольно скоро перестали приглашать к игре. Меня это устраивало, поскольку я убивал время, выкачивая книги из скудной корабельной библиотеки и зазубривая историю Басолта.

Моё прибытие на планету прошло без приключений и я снял на выигранные в покер деньги номер в отеле «Гранд Джермейн». Мне это место очень понравилось, даже несмотря на его элегантную потрепанность: ковры немного слишком изношены, головизоры маленькие и древние, а меню внушило бы ещё моим деду с бабкой надежду отведать новейших деликатесов из кухни августейшей семьи Нового Авалона. Метрдотель был полон гордости оттого, что в номере однажды останавливался сам герцог Арон Сандоваль и было довольно легко представить себе, что я сейчас рассматриваю те же самые обои, которые рассматривал он.

После того как я вселился, я отправился в центр Манвиля, столицы планеты. Город был построен на цепочке из девяти холмов, расположенных на слиянии трех рек, дальше текших на север вместе. Центр города находился строго к югу от точки слияния и был устроен в виде большого прибрежного парка с мостами, нависшими над рекой и канатными дорогами, переброшенными с холма на холм.

На этом мире растения имели оттенок скорее голубой, чем зеленый, и, хотя они были вполне съедобными для людей и домашних животных, создавали довольно экзотическую атмосферу, особенно для меня, только что прибывшего с Терры. Высаживаясь с корабля я слышал чьё-то замечание, что из-за растений все выглядит так, как будто требуется подрегулировать головизор. Может быть, следствие времени потраченного на уход за розами, но нежные формы и тона, которыми разрослись местные растения, мне очень приглянулись.

Цвет растений был не единственной необычной вещью, поразившей меня. Возможно из-за продолжительного пребывания на Терре, да к тому же, в республиканском до самого фундамента учреждении, но признаки напряжения в обществе меня удивили. Теоретически Басолт был стабилен на протяжении долгого времени, но распад общества стал очень заметным. Этнические капелланцы и куритяне чаще всего смотрели в пол и убирались с моей дороги, пока я двигался через район города, заселенный в основном выходцами с планет Дэвионов. На витринах некоторых магазинов я заметил следы поспешно стертых японских иероглифов.