— Но почему?

Она сжала дрожащие губы и молча уставилась на него.

— Почему? — кричал Дэвид.

— Потому что не хочу, как вы выразились, «спускать ее с привязи»!

Дэвид даже отшатнулся, настолько велик был накал жгучей ненависти в ее голосе.

— Да, не хочу! А с какой стати мне хотеть, чтоб она успокоилась? — Теперь слова так и сыпались с ее языка. — Почему я должна уступить ей? Мне-то она когда-нибудь уступала или нет? Хоть однажды? Мне, которой в этом мире нужно было только одно — мой любимый. Да, я любила его. Терри Лоуренс был для меня единственным человеком на земле. Мы были помолвлены, собирались пожениться. Я обожала его.

Но Марианна не могла не вмешаться. Он был ей нужен, и этого было достаточно. Как будто ей не хватало остальных мужчин, которых в ее жизни было предостаточно. Нет же! Ей было необходимо отнять у меня жениха. Не только отнять, но и погубить его! Да! Погубить! Мы все знали, как он боялся воды. Панически боялся, не мог проплыть и дюжины ярдов. Но она сумела заставить его купить яхту и ходить под парусом. Под парусом! И он пошел на это, чтобы ей понравиться. Несмотря на мои предупреждения. Как я умоляла его не делать этого! Я предупреждала его об опасности. Но все напрасно. Он был ее возлюбленным, стал преданным рабом и мог делать только то, что приказывала она!

А она то и дело требовала, чтоб он выходил с ней в море, не считаясь ни с чем. Однажды она заставила его отправиться в плавание в жестокий шторм. Конечно, он не вернулся. С ней-то, разумеется, ничего не случилось, она была словно заговоренная. К тому же прекрасно плавала и добралась до берега без малейшей царапины. Думаете, она пробовала спасти его? Ни одной попытки. Пусть себе тонет. Что он для нее значил? Ровным счетом ничего. Пустяшная игрушка, живая забава, с которой можно играть сколько вздумается. И таких жертв на ее совести много.

Улыбка, появившаяся на ее лице, заставила Дэвида содрогнуться.

— И вы думаете, что я подарю ей упокоение? — продолжала она. — Могу вам, мистер Купер, сказать, что ей достанется от меня. То, что я дарю ей вот уже сорок лет. Возмездие! Вы думали, что владелец коттеджа сдает его незнакомым людям. Нет, у этого коттеджа есть только один владелец — я! И кто бы там ни пытался обосноваться, я, выждав несколько дней, даю сестре надежду, что она скоро найдет, чем поживиться. А сама вспугиваю поселившихся жильцов и велю поскорей убираться. Я разрушаю ее планы, отнимаю у нее то единственное, ради чего она тянет свое жалкое существование. Возмездие, мистер Купер, возмездие! Заслуженное наказание! И я ничего, ровным счетом ничего не сделаю для того, чтоб покончить с этим! Ничего!

— Но я прошу не ради себя, — промямлил он, потрясенный. — Понимаю, что не обо мне вы беспокоились. Вас занимает только одно — чтобы Марианна оставалась алчущей и одинокой.

— Совершенно правильно, — подтвердила миссис Брентвуд. — Именно ее одиночество и заботит меня. Только ради этого я и живу.

— А тот мужчина, который сошел с ума, живя в коттедже?

Она поджала губы. Выражение лица стало черствым.

— Он лишь получил свое. Как и вы, мистер Купер, получаете то, что заслужили.

— Но при чем здесь моя жена? — вскричал он. — Почему вы считаете, что вправе наказывать и ее тоже?

На мгновение уверенность миссис Брентвуд казалась поколебленной, но тут же снова ее лицо стало выражать только бесконечное упрямство.

— Марианна, наверное, оставит вашу жену, как только новизна ощущений начнет таять. Вселение в чужое тело тоже, знаете ли, связано с определенными лишениями.

— Когда я мог бы ожидать этого, миссис Брентвуд?

— Откуда я знаю, — угрюмо бросила она.