— Ты о чем, Марианна?

— О том, что я Эллен, твоя жена Эллен. — Она спокойно улыбнулась. — Что тебе мешает привязать меня, например, к этой кушетке?

— А ты думаешь, что ты так все время и будешь пытаться сбежать от меня?

Она промолчала, и он кивнул.

— Может, так оно и есть. Кажется, мне следует изменить план, придумать что-либо другое.

Ее улыбка испарилась в то же мгновение, и она подозрительно уставилась ему в глаза.

— Пожалуй, будет лучше, если я упрячу тебя за решетку, — произнес он.

Она начала что-то говорить, но он оборвал ее.

— Можешь не сомневаться, это не составит большого труда. Множество людей в Лос-Анджелесе были знакомы с моей женой, и ее поведение можно считать вполне предсказуемым. Так что, когда там появишься ты… — Он, с сожалением глядя на нее, покачал головой. — Тебе и за сотню лет не убедить их в том, что ты — Эллен. Да они просто в очередь выстроятся, чтоб дать против тебя показания.

Дэвид покрепче сжал ее руку.

— А ты знаешь, что это такое — оказаться за решеткой? Позволь, уж расскажу тебе про это, Марианна. Там тебя будут стеречь всерьез, они не дилетанты вроде меня. Я-то могу рано или поздно допустить какой-нибудь промах, например засну не вовремя, упущу что-нибудь важное, и тебе удастся сбежать. Но не оттуда, цыпочка. В этих заведениях целые толпы охранников стерегут заключенных день и ночь. Я, например, могу рассказать им, что ты способна на самоубийство или имеешь склонность к агрессивному поведению. Тут уж они тебя могут обрядить в смирительную рубашку, а не то что просто под замок посадят. А решетки на окнах? И можешь мне поверить, мужчин там не окажется. Я об этом позабочусь. Стоит только сообщить им, что ты имеешь отклонения на сексуальной почве, как ты вообще в жизни больше не увидишь ни одного мужчины. — Он наклонился к ней пониже. — Вместо этого тебя ждет шоковая терапия, голубушка. Ледяные ванны, например. Допросы и осмотры чуть не каждый день. Тебе это не слишком понравится, Марианна. Скорее, даже совсем не понравится.

Но с другой стороны, что случится, если ты оставишь тело моей жены в покое? Я отвожу ее домой, а ты остаешься здесь. И все идет, как прежде. Мне нет дела до спасения твоей души, я бы и цента не дал на это спасение. По мне, так вполне можешь торчать в этом коттедже хоть еще сто лет. Твоя сестра столько не проживет, верно? А когда ее не станет, вообще никому не будет дела до тебя и твоих похождений. Сможешь делать все, что захочешь.

Он сделал паузу. Затем притворился, что терпение у него закончилось.

— Решайся побыстрей. Времени у меня в обрез. Выбор за тобой: или этот дом и полная свобода, или останешься взаперти до конца своих дней.

Она сильно вздрогнула. «Я, кажется, победил!» — мелькнуло у него в голове.

— Ну, решилась?

Беспечная улыбка на ее лице стала для него ударом, и он не смог скрыть своего полнейшего разочарования.

— Что тебе сказать? — заговорила она спокойно и пожала плечами. — Если это то, что ты назвал «другим планом», то я не могу помешать тебе в его осуществлении. Можешь посадить свою жену под замок, упрятать в тюрьму, надеть на нее смирительную рубашку, установить решетки в окнах. Пожалуйста. Мне не хочется мешать тебе в этом.

— Марианна…

— Я тебе никакая не Марианна. Дорогой, ты делаешь одну и ту же ошибку. Меня зовут Эллен, это мое имя, имя твоей жены. — Страдальческое выражение на ее лице сменило насмешку. — Собираешься держать меня взаперти? Тебе это не удастся.

Он чувствовал, как его начала колотить нервная дрожь, но не мог унять ее. Она побила его по всем статьям.