– Конечно. Ты только оставь мне парочку яблок на утро. Добавлю в овсянку. Ее вкус, а вернее, его отсутствие, уже бесит.

О поисках работы мы больше не говорили. Убрали хаос, оставленный после визита химеры, начистили до блеска посуду. Спустя час разложили на подвешенных сетках порезанные яблоки сушиться и отправились встречать Дина из школы. Арчи остался в квартире, свернувшись клубком у остывающей плиты. Не знаю, чувствовал ли он идущее от нее тепло, но кухню призрачный котенок любил больше других комнат.

Когда мы подошли к школе, Дин ждал нас на крылечке, потирая правой рукой наливающийся синевой кровоподтек на скуле. Рубашка была разорвана, а левая рука висела плетью.

К дракам Дина я привыкла, но он редко выглядел настолько плохо. Первым делом я ощупала его левую руку, не сломана ли. К счастью, обошлось обычным вывихом. Рой вправил ее за минуту. Дин даже не пискнул. Объяснять причину драки не требовалось. Аналогичный браслету Роя, на руке Дина красовался металлический ободок. Значит, детей клеймить решили в школе. Отсюда и внеплановая проверка, и очистка территории от призраков – ведь кто-то из учеников мог заключить контракт со школьным духом, а тот мог не на шутку разбушеваться после подарка ловцов.

– Много среди твоего класса оказалось контрактников? – не думая, спросила я, просто чтобы разбить неловкую тишину.

Мы шли домой по пустынным улицам, и редкие знакомые, прослышавшие о контрактах братьев, обходили нас стороной.

– Двое. Второго, когда он возмутился из-за браслета, ловцы забрали, предварительно приласкав по ребрам металлическими прутьями, – с холодной яростью ответил Дин.

– Что насчет Эрнесто? Тоже злится?

– Не-а. Теперь я слышу его, будто через стену, но он доволен. Говорит, что рад новому опыту.

На лице парня впервые с момент встречи появилась усмешка.

Эрнесто был своеобразным альтом, и хорошо, что Дин заключил контракт именно с ним. По крайней мере, плохого дух пока не советовал и требований особых не предъявлял, довольствуясь малым.

А вот с Охотником дела обстояли хуже. Установленные ограничения его бесили. За несколько лет вынужденного сотрудничества между ним и Роем установилось некое согласие: Рой позволял Охотнику управлять телом в моменты опасности, а тот взамен давал знания о встреченных нами тварях, оценивая шансы на победу. Но после того как ловцы надели браслет, связь значительно ослабла из-за неприятия духами металла.

Гнев альта Рой терпел до последнего. Непринужденно болтал с нами, шел по улице как ни в чем не бывало – а у самого дома рухнул на колени, схватившись за голову. В подъезд мы его затаскивали волоком и с трудом сумели поднять по лестнице.

– Отойдите. Он… успокоится, – выдохнул Рой и тут же, стуча зубами о стакан, выпил таблетку.

На диван братьев мы завалились вместе: Рой поперек, оказавшись между нами, Дин у самой стенки. Мы обнимали Роя и успокаивали как могли, отвлекая разговорами ни о чем. В конце концов, устав бороться со злостью Охотника, он уснул, свернувшись клубком и уткнувшись носом мне в живот. Да еще и одеяло подгреб под себя так, что запутал в нем мои ноги: наверняка не специально, он не любил, когда я спала рядом.

– Будет ворчать с утра, – вздохнул Дин, оценив нашу позу.

– Угу, – согласилась я, распуская хвостик Роя, но даже не дернулась поменять положение.

Дин потянулся за лежащим на полке альбомом и, перевернувшись на живот, взялся рисовать встреченную недавно химеру: огромные распахнутые крылья, открытая в беззвучном крике пасть. Детали появлялись на рисунке с поразительной точностью. Закончив, Дин сунул рисунок мне под нос:

– Похоже?

– До жути!.