И так посмотрел на следователя, что тот даже вспотел под его взглядом.

– Да, действительно, такие обстоятельства имеют место быть.

– И конечно, вы уже проверили прошлое этой квартиры?

– Квартиры?

– Ведь, как я понял, «Квестляндия» организована на месте бывшей коммунальной квартиры, выкупленной у жильцов и переведенной в нежилой фонд. Так вот, не имело ли место быть в прошлом обитающих там жильцов чему-нибудь подобному?

Следователь посмотрел на адвоката с уважением.

– Честно говоря, я тоже об этом подумал. И даже сделал запрос.

– Любопытно, что же вам ответили?

– Да, в этой квартире проживал человек, имеющий серьезные нарушения психики. Некто Грегор Малкович.

Фима не удержалась и ахнула:

– Грегор! Да ведь какой-то Грегор писал Белле! Требовал от нее, чтобы она заманила Зимина в эту «Квестляндию»!

Но если она думала, что удостоится такого же полного уважения взгляда от следователя, которым тот одарил Арона Наумовича, то фигушки. Следователь взглянул на нее то ли со снисхождением, то ли вовсе с презрением.

– Упомянутый мною Грегор состоял на учете в Психоневрологическом диспансере из-за своего пагубного пристрастия к расчленению домашних животных. Однажды он отрубил соседской кошке голову, потом проделал тот же трюк с бродячей собакой. А обезглавленных им крыс и мышей никто даже не считал, потому что это было делом вроде как общественно полезным, и до поры до времени соседи больному не мешали развлекаться с крысами.

– От грызунов надо избавляться. Но вот кошка и собака… Эти животные издавна считаются друзьями человека. Рубить им головы… это все равно что немножко потренироваться на них, а потом перейти уже к существу покрупнее, может быть, даже к человеку.

– Угадали, – кивнул следователь. – Так и случилось. Арестовали Грегора именно по этой причине. Он отрубил голову своей соседке. Правда, впоследствии выяснилось, что женщина умерла совсем от другой причины. Так что голову Грегор отделил уже у мертвого тела.

– Но для нас это очень важно! Если у Грегора была такая тяга рубить головы, то он мог снова взяться за старое!

– Не мог! Грегор скончался в психиатрической лечебнице, куда его поместили на принудительное лечение, в тот же год.

– Это точная информация?

Следователь даже не счел нужным ей ответить.

– И все равно, это выглядит очень подозрительно, – заметила Фима. – Кто-то подписывается именем Грегор, а это для нашей страны имя редкое. Кто-то рубит головы, как в свое время поступал Грегор. И кто-то устраивает свои кровавые расправы именно в той квартире, в которой когда-то жил и творил зло этот больной.

– Совпадений масса, – согласился следователь. – Наш убийца должен быть хорошо осведомлен обо всем том, что происходило в той квартире.

– Он жил в ней!

– Скорей всего.

– Значит, вам просто нужно проверить всех бывших жильцов по списку. Кто-нибудь из них и есть убийца!

– Если бы это было так просто.

– А чего сложного-то! – закричала Настя, которая потеряла всякое терпение. – Составьте список тех, кто еще жив. Проверьте у них алиби. У кого алиби не окажется, тех и шерстите! Что, мне нужно учить вас работать!?

Но откровенное хамство Насти, которое привело Арона Наумовича в отчаяние, кажется, лишь позабавило следователя.

– Поиск подозреваемого осложняется полным отсутствием информации о том, где нынче могут находиться те, кто проживал в этой квартире.

– То есть как это? Куда же они все подевались?

– С середины девяностых на этих людей в надзирающие органы не поступало никакой информации.