Голос Вероники вновь сделался неразборчивым и словно бы каким-то чужим. И снова подруга стала бормотать про наказание, которое ждет нераскаявшиеся души за гробом. Про тяжелые посмертные муки. Про невозможность упокоиться, пока обидчики бродят по свету.

– Душа моей мамы взывала о справедливости. А Белла и Лис стояли у нас на пути.

– Ну а головы-то! Головы ты зачем им отрубила?

– Не знаю, – как-то мечтательно произнесла Вероника. – Захотелось! Это были враги, мои и мамины, и я подумала, что все наши с ней враги должны принять эту участь.

– Остаться без головы?

– Да, как и мама! Как и моя мама! Моя дорогая мамочка….

Голос Вероники снова стал затихать и меняться.

– Хорошо, ты убила Беллу, убила Лиса, отрубила им головы, но зачем тебе было нужно, чтобы тело Лиса было обнаружено в ту же ночь тобой и мной? В первый раз, когда мы с твоей подачи нашли тело банкира, ты объяснила, что забыла в «Квестляндии» свою сумку и ее нужно найти. Во второй раз ты затащила нас в эту «Квестляндию» для того, чтобы якобы найти твой паспорт. А на деле, чтобы мы нашли тело Лиса.

– Чтобы никто в полиции не стал бы подозревать в убийстве никого из нас. Ведь это мы нашли труп убитого! Убийца бы, наоборот, постарался спрятать труп, а не предоставить его полиции.

– То есть ты таким образом пыталась изобразить перед полицейскими свою непричастность?

– И свою, и вашу!

Не очень-то у Вероники хорошо получилось. Все равно Головин их заподозрил. И был прав! Как же он был прав! А они с Настей еще возмущались.

– Все равно не понимаю, как ты справилась со здоровущим Лисом.

– Я должна была его убить. Он стоял у меня на пути, а у меня была миссия! Поэтому мама и помогла мне устранить эту помеху. Ведь мне оставался еще один… Константин.

У Фимы от всех этих откровений уже голова шла кругом. И почти в отчаянии она воскликнула:

– А с ним ты что сделала? Тоже убила? Как и тех троих?

Вероника вздрогнула.

– Я не убивала! Я лишь выполняла волю мамы! Моей покойной мамы, которую убил Зимин. Жизнь за жизнь! Он отнял жизнь моей мамы, а я отняла его собственную. Все справедливо. Теперь их души окажутся на небесах! Это будет хорошо. Я творила благо, а не зло!

– А Белла? А Лис?

– В случае с Беллой я не виновата. Это она первая начала! Я попыталась ей объяснить, как все получилось. Говорила, почему я должна была убить Зимина. Просила ее понять, что не виновата, не могла поступить иначе. Я и про Константина ей все рассказала. Но она мне засмеялась в лицо и назвала брошенкой и дурой, которая не может смириться с тем, что ее бросил мужик. А потому выдумывает всякий бред, чтобы иметь повод ему отомстить. Как будто бы мне нужно было что-то выдумывать!

– Подожди, я что-то не поняла, кто тебя бросил?

Подруга молчала, но Фима уже сообразила и сама, что стало толчком ко всем этим событиям.

– У тебя же были отношения с Константином, а он тебя бросил! Вот в чем дело! Сначала он наболтал всякого, голову тебе задурил, заставил вспомнить, что случилось с твоей мамой, а потом и вовсе тебя бросил! И ты захотела ему отомстить!

– Да какая разница, бросил или нет! Я сама бы от него ушла! Не захотела бы оставаться с тем, кто причастен к убийству моей мамы!

– Но все-таки он тебя опередил и бросил тебя первый?

– Этот козел ни с того ни с сего вдруг перестал мне звонить. Когда я ему звонила, не отвечал на звонки. Наверное, испугался тех откровений, что наговорил мне. Да и, конечно, я была очень зла на него. Конечно, я считала, что он теперь тоже заслуживает смерти.