С одной стороны, вроде как Вероника ее друг, а Константин ей никто. И учитывая его прошлое, то вроде как нужно встать на сторону Вероники. Но что-то не позволяло Фиме так поступить. Не могла она позволить подруге мучить беззащитного человека, пусть даже и врага.

Впрочем, те пинки, которыми награждала Вероника свою жертву, оказались в какой-то мере полезными. Константин зашевелился, поднял голову и с ужасом уставился на подруг.

– Вы? Что вы со мной сделали?

Тут его взгляд сосредоточился на одной Веронике, и он завопил:

– Гадина! Ревнивая жирная корова! Зачем ты меня скрутила! Развяжи!

Даже Фима, хотя оскорбления к ней и не относились, могла бы сказать Константину, что он изначально совершил большую ошибку, когда повел диалог в таком тоне. Совсем не то у него было положение, чтобы так разговаривать с Вероникой.

И тут Фиме померещилась за окном какая-то тень. Она подняла голову и вгляделась в наступавшую ночную тьму. Неужели там Арсений? Неужели подкрепление прибыло? Но, увы, это был не Арсений. Вошедшая в этот момент в дом женщина была совсем не из числа полицейских. Это была Светлана Игоревна – тетка Вероники, благородная женщина, заменившая девочке погибшую мать. В руках у нее был внушительных размеров железный лом, на конце измазанный чем-то темным.

– Тетя, что же ты за ним не следила? – воскликнула Вероника. – Он чуть насмерть не замерз.

– И пусть бы подох! Туда ему и дорога!

И женщина плюнула на Константина. Тот дернулся, но в его положении много не подвигаешься, и плевок все равно угодил в него.

– Если бы он помер, как бы я узнала о том, кто еще был с ними в сговоре? – воскликнула Вероника. – Об этом ты не подумала?

– Ох, Вероничка, не лежит у меня сердце к тому, что ты затеяла. И личности возле дома какие-то темные шастают. Уж не его ли сообщники к нам подбираются?

– Какие еще темные личности?

– Уж не знаю, а только терся сейчас один возле нашего дома. Я возвращаюсь, смотрю, он в окошко заглядывает. Ну, я ломик-то взяла, и хрясь! По башке его и приложила.

У Фимы внутри так все и оборвалось. В то, что возле дома Вероники могут бродить толпы ярых поклонников Константина, она не верила. А вот в то, что тут мог оказаться Арсений, который и схлопотал по голове от бдительной тетушки, вполне.

И Фима воскликнула:

– Что с тем человеком? Вы его убили?

– Прямо! – с досадой проворчала тетка. – Убьешь такого шустрого мерзавца! Удрал!

– Вы же его ломом ударили!

– Ударила.

– По голове! Как же он мог удрать?

– Да силы-то в руках уже не те. А у него на голове капюшон, под капюшоном шапка, да еще и шарфом весь по самые брови замотан. Оглушила чуток, но все равно двигался шустрее меня – старухи. Слышь, Вероничка, отпустила бы ты этого доходягу, посмотри, он и так едва жив. Хватит с него, сама ведь говорила, мать твою этот гаденыш не убивал.

– Нет, пока не скажет, кто был с ним в доле, не отпущу.

И Вероничка вновь защелкала клещами.

– Снимите с него рубашку! – распорядилась она, словно врач. – И спустите ему брюки.

– Это ты что же удумала? – нахмурилась тетка. – Калечить его будешь?

– Кто не со мной, тому лучше выйти.

– Вероничка, – вкрадчиво произнесла ее тетка.