Генри Лайон Олди. Призраки ОйкуменыПобег на рывок - 2
Пролог
Король: Народ: – Ничего не меняется, – сказал Монтелье. Режиссер обвел таверну выразительным взглядом: – Решительно ничего. Вы, я, трое головорезов… Луис Пераль осторожно кивнул. Он не знал, зачем великий Монтелье – человек, чья жизнь расписана по минутам – прилетел на Террафиму, даже не соизволив предупредить драматурга о своем визите. Сколько лет ограничивался перечислением роялти на банковский счет «el Monstruo de Naturaleza», да еще поздравительными эпистолами на день рождения, написанными лаконичным пером секретаря, и вдруг – на тебе! Сеньор Пераль не любил сюрпризов. Сюрпризы превращали его в человека исключительной осмотрительности. – Те же самые? – Монтелье кивнул на троицу за угловым столиком. – Это с них вы писали Живоглота, Мордокрута и Ухореза? – Шутите? – улыбнулся Пераль. – И в мыслях не держал! Такой ответ дорогого стоил в устах телепата. – Те красавцы давно умерли. Люди их профессии долго не живут. – Люди вообще долго не живут, – мрачно заметил режиссер. Сегодня он был склонен к меланхолии. – Вы плохо выглядите, сеньор Пераль. Я тоже плохо выгляжу. – Возраст, – согласился драматург. – Проклятые годы. – Хотите сказать, что я вам в отцы гожусь? – Отец-телепат? – брови Луиса Пераля взмыли на лоб. Всю осмотрительность драматурга как водой смыло. Острый язык пулей вылетел на авансцену: – Спаси меня Господь от такого кошмара! Монтелье протянул руку, длинную и тощую, словно заградительный шлагбаум. Взяв кувшин, режиссер разлил вино по кружкам. На скатерть сорвалась багровая капель, расплылась пятнами. Некоторое время Монтелье изучал пятна с таким пристальным вниманием, что впору было поверить: это тесты на ассоциативное мышление, от которых зависит карьера режиссера. Карты, подумал драматург. Гадалка над картами. Луис Пераль ничего не знал о пятнах, которые тесты, но в картах он разбирался. Да и в гадалках, если честно. Между столов бродила судьба, старая волчица-судьба: мокрой шкурой воняло так, что глаза слезились. – Я действительно гожусь вам в отцы, – Монтелье отхлебнул вина, забыв произнести тост. – Это чистая правда. В Ойкумене живут дольше, сеньор Пераль. И сохраняются лучше. Впрочем, Террафима – член Галактической Лиги, а значит, Ойкумены. Со временем у вас возрастет продолжительность жизни. Продолжительность и качество, да. – Я порадуюсь этому из могилы, – согласился Пераль. – И я, – Монтелье допил кружку залпом. – Значит, прежние головорезы умерли? Мир их буйному праху. А эти? Вы же не станете упрашивать меня, чтобы я подверг их ментальному насилию? – Без разрешения? – ужаснулся Луис Пераль. – Без нотариального заверения? Без акта, подписанного телепатом-свидетелем?! Лицензия первой категории… Да что вы такое говорите, сеньор Монтелье! За кого вы меня принимаете?! – У вас прекрасная память, – буркнул режиссер. Он вновь обратил лицо к угловому столику, и головорезы встали. |
