«Чего-чего?»

«Ну, понимаешь, это как если бы Windows PC попробовала пообщаться с iMac».

«Я понятия не имею, о чем ты».

«Это как жители разных стран, которые не понимают друг друга».

«Даже если шум, который я слышала, действительно язык, — мысленно передаю я ей, — только ли тебя дух послал в Условный Мир?»

«Куда?»

«Туда, где мы с тобой встретились, — в тот мир, который Кристи называет Миром Как Таковым. Я просто думаю, не послал ли дух туда еще кого-нибудь, кроме тебя?»

«Я никогда не задумывалась об этом. Они мне были бы как братья и сестры. — Она замолкает на несколько секунд, потом говорит: — Но если „Вордвуд“ и послал еще кого-нибудь, надеюсь, что их он подготовил лучше, чем меня».

«Если ты была первой, то он, возможно, набирался опыта, пока ты… что? Пока ты не перестала снабжать его информацией?»

«Это двусторонняя связь, — отвечает Саския. — У меня тоже был доступ ко всему, что есть в „Вордвуде“. Это было странно и жутковато, но очень полезно. Я, например, могла рассказать все-все о шоколаде, но не знала, каков он на вкус».

«Сейчас нам бы это пригодилось».

«Ты о шоколаде?»

«Да нет, я о подробной информации».

«А-а-а».

Я снова бросаю взгляд на лес:

«Слушай, нам надо двигаться. Ты готова отправиться на разведку?»

«Пожалуй…»

Я иду вперед, разгоняя взглядом какие-то тени между деревьями. Должно быть, опять призраки. Чувствую опасность.

Что-то меня беспокоит.

Подлесок негустой — этот лес слишком старый, чтобы сквозь толщу его крон проходил хоть какой-то свет. И тут… я не могу удержаться от смеха. Дотронувшись до коры одного из деревьев, я обнаруживаю, что она состоит из сросшихся микросхем. Неужели эта штука растет?

Я уже собираюсь спросить у Саскии, что она думает по этому поводу, как вдруг краем глаза замечаю какое-то шевеление — как будто кто-то юркнул за дерево. Похож на человека — тоже черно-белый, конечно, но все-таки обладающий большей плотностью, чем те призраки, которых я видела раньше.

«Ты видела?» — спрашиваю я и тут же понимаю, что это дурацкий вопрос.

Разумеется, она видела. Она видит все, что вижу я.

«Похоже на человека».

«Если мне удастся поймать его, может, он расскажет нам что-нибудь об этом месте…»

«Осторожно, — говорит Саския. — Вспомни, к чему привел твой последний храбрый поступок».

«Помню, помню. Но ведь теперь нам терять нечего, верно?»

«Но…»

«Не волнуйся. Что-что, а это я делать умею».

Это правда. Я веду активный образ жизни, и это удивляет многих, кто, подобно Кристи, видит во мне хрупкое существо. Я всегда была скорее сорванцом, чем скромницей. Может быть, потому, что начала свою жизнь мальчиком.

Я продолжаю идти вперед, как будто ничего не заметила, а сама постепенно и осторожно меняю курс, пока не оказываюсь наконец у того дерева, за которым он прячется. Он стоит спиной ко мне, но чует меня и хочет повернуться. Слишком поздно. Я бросаюсь на него, толкаю плечом, валю на землю и падаю сверху.

Я, конечно, сильнее, чем кажусь, но он, безусловно, крупнее меня. Ему удается меня сбросить. Он пятится на четвереньках, пока не упирается в очередное дерево из микросхем.

— Не бейте меня! Не бейте меня! — кричит он.

Я поднимаю руки ладонями наружу.

— Я вовсе не собираюсь тебя бить, — говорю я. — Почему ты решил, что я собираюсь бить тебя?

— Ты прыгнула на меня, разве не так?

— Да, но ты следил за мной.