— Кто ты? — выкрикнул он, шагнув вплотную к гарлоку — так близко, что в ноздри ударила гнилостная вонь его плоти. Бреган впился взглядом в блеклые нечеловеческие глаза, следившие за каждым его движением. Гарлок не дрогнул, не попятился. — Зачем меня приволокли сюда? Дыхание Создателя! Я должен был умереть!

— Ты за этим сюда и пришел? Умереть?

— Да! — пронзительно выкрикнул Бреган, сгреб гарлока за ворот мантии и, рванув его к себе, занес для удара кулак.

Гарлок не сопротивлялся. Кулак Брегана затрясся, и он, стиснув зубы, впился взглядом в лицо гарлока. Надо его ударить. Надо его убить. Нет ни малейшей причины оставлять эту тварь в живых. Что же он медлит?

— Думаю, — прошептал гарлок, — ты пришел сюда, потому что чувствовал, что у тебя нет иного выхода.

Бреган разжал руки, оттолкнул тварь. Гарлок пошатнулся, едва не упал, но устоял, опершись на посох. Вспышка Брегана, похоже, ничуть его не напугала. Трясясь от злости, Страж отвернулся от своего омерзительного собеседника.

— Чего бы ты от меня ни хотел, ты этого не получишь! — прорычал он. — Так что можешь прикончить меня и не терять времени попусту!

Долгое время он слышал за спиной только шорох ткани — это гарлок приводил себя в порядок, расправляя измятую мантию. Назойливый гул все так же перекатывался вдалеке, и за его пределами Бреган чуял других порождений тьмы. Он смутно различал звуки, которые они производили: нечеловеческий рокот и сухое шипение, что неумолимо вторгались в его сны с самого Посвящения, с той минуты, когда он принял в себя их черную суть. Бреган чувствовал, как эти звуки волной накатываются на стену его сознания. Безостановочно, безжалостно. Обливаясь потом, он отгородился от этой волны и постарался сосредоточиться только на безудержном стуке собственного, лихорадочно бьющегося сердца.

После того как ритуал Призыва был завершен и все гномы мрачно и почтительно простились с ним, они распахнули огромную запечатанную дверь на окраине Орзаммара. Глядя вдаль Глубинных троп, Бреган знал, что ему, вполне вероятно, будет не так-то легко исполнить свое намерение. Уж лучше упасть на острие собственного меча, легко и быстро покончить со всем этим, и не важно, как отнесется к его поступку Создатель. Лучше так, чем медленным шагом выйти в море тьмы и погрузиться в него с головой.

И все же он вышел на Глубинные тропы, а чего ему хотелось на самом деле, не имело никакого значения. Так было всю его жизнь, и с какой стати сейчас должно быть иначе?

— На твой первый вопрос, — нараспев проговорил эмиссар, — ответ таков: я — Архитектор.

— Это твое имя?

— У нас нет имен. Архитектор — это то, чем я являюсь, только и всего. У прочих моих сородичей и этого нет. Они просто порождения тьмы.

Бреган, заинтригованный, медленно повернулся к нему:

— А ты, значит, не просто порождение тьмы? Ты — нечто большее?

Гарлок поднял палец:

— Что, если бы я сказал тебе, что между нашим племенем и вашим может быть заключен мир? Что такое вообще возможно?

Бреган не знал, как ему отнестись к этом вопросу.

— А нам это нужно? Я имею в виду мир с порождениями тьмы? Такое трудно представить.

— Серым Стражам так и не удалось уничтожить наш род. Вот уже четырежды мы находили одного из древних драконов, что спят в подземных своих темницах, — одного из тех, кого вы зовете Древними Богами. — Взгляд Архитектора стал отрешенным, и в голосе его зазвучала неподдельная печаль. — Они зовут нас, манят нас песней, которой мы не в силах сопротивляться.