…«Город-герой Ленинград, второй по величине и значимости город Советского Союза, колыбель Великой Октябрьской социалистической революции, по праву носит имя вождя мирового пролетариата. В середине семидесятых Ленинград давал стране сорок тысяч выпускников вузов ежегодно, в городе работало две с половиной тысячи библиотек, в которых находилось 149 млн экземпляров газет и журналов. В Санкт-Петербурге в 1910 году 20 % населения было неграмотным». Перечитав написанную фразу, Ольга Алексеевна удовлетворенно кивнула — хорошо. Она любила приводить цифры в лекциях и на экзамене от студентов требовала, чтобы знали. Цифры говорят сами за себя, цифры справедливы и бесстрастны.

В мае Ленсовет после долгих дискуссий постановил провести городской референдум, предлагаемый на референдуме вопрос «Желаете ли Вы возвращения нашему городу его первоначального названия — Санкт-Петербург?» был обращен к каждому ленинградцу, в том числе к Ольге Алексеевне. Ольга Алексеевна не желала названия «Санкт-Петербург».

…Цифры, проценты… Пожалуй, это сухо, несовременно, сейчас модно убеждать горячо, темпераментно, как Собчак, кумир молодежи. Витя со своими экономистами, Нина со своими телевизионщиками любят его страстно. На вопрос о переименовании города Собчак ответил: переименованием «мы дадим городу шанс на возрождение…» — и стал личным врагом Ольги Алексеевны… Резко чиркнув по листку ручкой, прорезав глянцевую обложку альбома, она начала заново.

«Всем в мире известен Ленинград, город Ленина. Это Ленинград выстоял в тяжелейшей блокаде, вписал свое имя в историю военных побед нашей Родины. Это на кладбище Ленинграда, на Пискаревском кладбище, захоронены тысячи советских людей, ценою собственных жизней отстоявших от фашизма Советскую Родину. А героические защитники Ленинграда, как быть с ними? Отнять у города его имя — это попытка вычеркнуть из памяти народа страницы нашей истории. Люди старшего поколения понимают, что именно Ленинград — это память о героическом прошлом, трудовое настоящее, уверенность в будущем. Сознание молодежи отравляют люди, ненавидящие все советское, все наше, стремящиеся осмеять…» …Нет, оплевать… «оплевать все, что нам дорого, эти люди хотят вернуть городу имя, связанное с самодержавием, хотят, чтобы наш город снова стал Санкт-Петербургом, символом капитализма, городом роскоши эксплуататоров и нищеты бесправного народа. Мы хотим жить в таком городе?» Ольга Алексеевна вздохнула — в конце концов, даже с точки зрения языка как звучит «Санкт-Петербургский обком КПСС»?.. Над нами будут смеяться! Ольга Алексеевна не могла терпеть, когда смеялись над страной. Когда они с Андреем Петровичем ездили за границу, СССР уважали и боялись, и она чувствовала себя частицей общей силы.

…Пожалуй, про Санкт-Петербургский обком КПСС она не будет писать. Язык — это для нее очень важно, для других нет.

Вечером 17 мая Ольга Алексеевна спрятала в тумбочку свою то ли статью, то ли просто крик души, и на этом, казалось, все. Но нет, не все! Этот так глубоко ее оскорбивший Нинин смех над «Лениным-грибом»… Ленин, такой по-человечески дорогой ей человек, всегда занимавший особенное место в ее душе, — гриб?! Нинин смех пробудил в ней какие-то глубинные процессы, и она, как молодец, належавшийся на печи, проснулась и сказала: «Нет, ребята, это уж слишком!» Ольга Алексеевна вступила в организованный ленинградскими коммунистами комитет «Защитим Ленинград», правда, тому был еще один толчок — чумазый малыш во дворе распевал: «Пишет Ленин из могилы: „Не зовите „Ленинград“, это Петр Великий строил, а не я, плешивый гад“».