|
— Иномарка выкатилась за ворота больницы. За ней неотрывно следовали две машины сопровождения. — Да, я встречусь с Северьяном Януарьевичем, передам ему деньги на билеты и суточные. Эльсинор? Часть отснимем в павильонах, а общие планы можно снять в Закарпатье. Там замков до черта. Прокатимся, посмотрим, подберем подходящий. Да, и еще. Меня никто вчера не искал? Кто? Эдуард Александрович? А зачем? Ага, понятно. Документы, значит. Миша, я тебя очень прошу, впредь никогда никому не докладывать о моих планах. Никому, я сказал. Рад, что ты понял. Да… Люди, которых ты внес в список, будут у нас сниматься, я договорился. — Дима повесил трубку, тут же набрал номер снова. — Северьян Януарьевич? Доброе утро. Дмитрий Вячеславович. У меня все нормально. Доблестные органы, как всегда, напутали. Не за тех приняли. Нет, извинились, все в порядке. Я тоже рад. Мне необходимо с вами встретиться, отдать кое-какие распоряжения относительно дальнейшей организации съемок. Через пару часов я как раз закончу с делами. Хорошо. Еще у меня к вам будет большая просьба… — Дима изложил директору свою просьбу. — Это не сложно? Поможете? Ну и отлично. Вы меня очень обяжете. Договорились. До встречи. Кстати, Вадим, — Дима снова набирал номер. — Киностудия — отличная машина для отмывки денег. Надо будет создать пару левых, лаве качать.
— Нет проблем, — улыбнулся тот. — Но у нас фонд есть… — Вадим, прикрытие лишним не бывает. — Хорошо, Дим, я понял. — Кстати, — Дима повернулся к советнику. — Что со Степаном? — Да понимаешь, у него какая-то лажа постоянно вырисовывается. Вадим в общих чертах изложил Диме ситуацию с институтом и последующим инцидентом с Ириной. — Номера «Форда» пробили? — хмыкнул Дима. — Да. Левые номера. Под наши, но в нашем ГИБДД такие не регистрировались. — Занятно. Ладно, позже с этим разберемся. Хевра? — снова приник к телефону Дима. — Доброе утро. Живой, живой. А уж как я рад, ты себе и представить не можешь. Какие дела, брат? Хевра, у меня к тебе базар чисто конкретный. Смольный беспредельничает, косяки порет реально. Базар такой катался, что объявлять его собираются. Нет, что ты, я не прошу у тебя поддержки. Знаю, что людей мало, сам справлюсь. Просто хочу оказать тебе услугу, реально, по-братски. Мой отец с тобой никогда не ссорился. Надеюсь, и мы поладим. Ну и отлично. В общем так, братан, если тебя интересуют северные куски Смольного, — авторынок, например, или речной порт, короче, от Объездной до Луганского шоссе, то поспеши. Отправляй своих бойцов туда прямо сейчас. Пусть застолбят. Все, что к вечеру останется незанятым, заберет моя структура. Хевра, я же не лох и не фраер. И за свои базары всегда отвечу, реально. Не за что, брат. Не за что. Всегда рад честной братве помочь. — Дима повесил трубку, улыбнулся. — Минут десять будет думать, еще десять колебаться, а через полчаса полетят его орлы на авторынок как миленькие, за всю масть. — Лучшие куски отдаешь? — спросил серьезно советник. — Вадим, сейчас речь не о лаве идет, а о том, кто выстоит. Нельзя жадничать. Все куски нам не удержать, слишком мало людей осталось. Зато Хевра за авторынок, речпорт и прочую лабуду Смольного теперь в козла опустит. Когда еще на него такие куски с неба упадут? Он не с нами, конечно, но и не со Смольным, а это уже немало. Дима вздохнул, прикрыл глаза, прижал руку к раненому боку. — Что? Болит? — тут же вскинулся Вадим. — Да вот я и думаю, болит или нет. — Давай остановимся, укол сделаю. — Нет, Вадим. |
