— Не развернуться ли? — забеспокоился Володя. — В другую сторону, кажется, движение нормальное!

— Поезжай вперед!

Как всегда, они друг другу противоречили. Но на стороне Грекова был автобус, который разворачиваться не собирался. И «ягуар», который также не намеревался менять курс. Он только переместился на атакующую позицию, справа.

Греков повернул голову и увидел ее профиль: кончик носа, бледную щеку, в ухе крупный сапфир. Кажется, Алина усмехнулась. Он махнул рукой: давай, мол, проезжай! Но Одинцова не отреагировала. «Ягуар» притормозил и поехал рядом.

Юрий видел, как автобус тоже замедляет ход и вклинивается в поток машин, которых становится все больше и больше, а просвета между ними — все меньше и меньше.

МЕДЛЕННО

«Жигули»

— … Слушай, а как все было? — спросил Володя Петров, сосредоточенно глядя на дорогу.

— То есть?

— Когда ты нашел Нину мертвой? И что произошло до того?

— Я же тебе уже рассказывал, — заерзал на сиденье Греков.

— И все-таки.

— О господи! Мы поссорились. Последнее время вообще все шло не так. Уволил бригаду строителей, которые откровенно халтурили, расстроился, увидев их работу, нервы расшатались. Она же потребовала внимания. Слово за слово, дальше ты и сам знаешь. Как это у нас было. Я выскочил из дома и кинулся к машине. Она кричала вслед: «Если ты сейчас уйдешь, ты никогда меня больше не увидишь! Никогда!!!»

— И ты все же ушел?

— Володя, это не в первый раз. Нина постоянно угрожала мне самоубийством, если я подам на развод.

— Допустим. Что касается Нининых угроз в тот вечер, соседи это подтверждают, — задумчиво сказал Петров. — Она действительно так и сказала: «Ты никогда меня больше не увидишь».

— А ты что, проверял?! — возмутился Греков.

— Извини, но это моя работа. А что было дальше?

— Я сел в машину и уехал в Зеленоград.

— Почему же ты все-таки вернулся? — тихо спросил Петров.

— Я вспомнил, что оставил на даче пистолет. Понимаешь, поскольку такие сцены повторялись, по крайней мере, раз в месяц, сразу я этому не придал значения. Не хотел, чтобы жена подумала, будто я поверил ее угрозам! И я уехал. Был уже вечер. Погода мерзкая. Шел дождь. На улице темно, пасмурно. Настроение у меня тоже было мерзкое. Я сидел дома, смотрел в окно…

— Пил?

— Было малость, — кивнул Юрий. — И вдруг я подумал: вот в такую погоду люди, склонные к суициду, и кончают жизнь самоубийством. И вновь вспомнил про пистолет. Тут мне вдруг стало не по себе. Сердце заныло. Как-никак, мы с Нинкой… Ниной восемь лет прожили. Не душа в душу, конечно, но друг к другу притерпелись. Я словно почувствовал что-то. Лег спать, но сон не шел. Ворочался, ворочался, а потом не выдержал. Этот пистолет не давал мне покоя! Что он лежит в ящике, в шкафу. Я встал, оделся и пошел на дачу.

— Пешком пошел?

— Я же выпил. Не садиться же за руль в таком состоянии? У нас там стационарный пост, на выезде из Зеленограда. Рисковать я не люблю. Тем более идти недолго — минут двадцать, а быстрым шагом и того меньше.

— Все время хотел спросить: зачем строить дачу в двух шагах от квартиры?

— Во-первых, не в двух шагах, — вздохнув, сказал Греков. — Во-вторых, это не дача, а загородный дом. Мы планировали, когда он будет готов окончательно, продать свою однушку и переехать туда насовсем.