Вот это-то убеждение, что большинство людей верит в инопланетный разум, и есть — замечу еще раз — самое главное и самое важное, что дала мне анкета, что с лихвой окупило все хлопоты.

Чем объяснить эту всеобщую веру и убежденность? Пытаясь найти ответ, я все время возвращаюсь в мыслях к тому давнему разговору с моим соседом по даче Владимиром Кирилловичем. Помните, я вам о нем рассказывал? Помните его слова? «Может быть, потому что я гуманитарий — причем не только по профессии, но и по складу характера, — я верю, что существует множество планет, таких вот, как Земля, населенных разумными существами. И существа эти, мне кажется, весьма похожи на людей. Ну, есть, наверное, какая-нибудь там разница, ведь и на Земле люди не все одинаковые — есть белые, есть черные, есть повыше, есть пониже… У меня никогда не было сомнений, что «они» есть. Есть повсюду. В каждом уголке вот этого неба. И, если говорить откровенно, что бы я в жизни ни делал, я всегда ощущал каким-то краешком даже не сознания, а подсознания их незримое присутствие — там, в отдалении, на огромном расстоянии, но тем не менее присутствие…»

И еще — помните, я спросил Владимира Кирилловича: «Что бы вы сказали, если бы выяснилось, что нигде больше такой вот Земли нет? Нет других разумных существ, кроме людей». Он тогда ответил: «Я, конечно, понимаю, что в век НТР это звучит как крамола, как ересь, но… ничего с собой поделать не могу. Так вот, сколько бы мне ни говорили, что разумных существ, кроме как на Земле, нигде больше нет, — я этому никогда не поверю».

Заметьте, речь здесь идет не о чьих-то предположениях, пускай вполне логичных, насчет того, что земная цивилизация — единственная во Вселенной. Речь здесь идет о таком воображаемом случае, когда вполне достоверно установлено, что нигде больше такой вот Земли нет. А он отвечает: «Не верю. И никогда не поверю». Совершенно ненаучная позиция.

И такую же вот ненаучную позицию занимает, по существу, большинство людей. В чем тут дело? Я не могу это точно объяснить. Мне кажется, вера в братьев по разуму зачем-то необходима человеку. Так же, как необходимо множество других вещей — например, как надежда, по сути дела никогда не покидающая человека (в том числе и в те минуты, когда надеяться не на что)… Или как всегдашняя романтизация жизни, стремление хотя бы чуть-чуть приподнять ее, приписать ей какое-то возвышенное содержание (в том числе и тогда, когда для этого нет ни малейших оснований)…

Одним словом, зачем-то человеку нужна обитаемая Вселенная, а не пустая… Зачем-то ему необходимо верить в нее… И он в нее верит — в этом я убедился.

* * *

Рыбников советует мне написать обо всей этой истории. Что ж, может быть, в самом деле когда-нибудь наберусь смелости и напишу. В конце концов я сам чувствую долг перед всеми этими людьми, кто ответил на анкету: ведь столько умных, подробных ответов, столько сквозь них проглядывает разнообразных характеров, а в коротеньком обзоре (скорее всего лишь его и напечатают в газете как итог анкеты) мелькнут разве что несколько фамилий… Если же я написал бы нечто вроде повести, может быть, мне и удалось бы процитировать кого-нибудь более или менее обстоятельно.

ГЛАВА IV

ПРИШЕЛЕЦ С ПРОКСИМЫ ЦЕНТАВРА

ЮРИЙ РЫБНИКОВ

(опять он ведет разговор)

Я уже жалею, что заварил кашу с этой анкетой. Мало того, что мадам Борисова форменный скандал тут устроила, — теперь вот от «чайников» спасения нет. Казалось бы, чего проще: напишите ответы, положите в конверт и отправьте в редакцию — нет, недостаточно этого людям.