Берк, пошатываясь, стоял над ним. Изумленный доктор, присевший рядом с Ньюберри, пощупал его пульс и покачал головой. Кэтрин отвела Берка обратно к кровати.

Родерик крепко держа Лорену, выкрикивающую страшные проклятия в адрес убитого мужа, потом вывел ее из комнаты. От всего этого Кэтрин стало совсем тоскливо.

Вскоре два лакея унесли тело Ньюберри, и доктор осмотрел рану Берка. Пуля прошла насквозь, рана была чистая, и доктору потребовалось лишь сделать перевязку.

Когда врач ушел, Родерик, бледный от усталости, вернулся в комнату.

– Я подумал, вы захотите узнать. Миссис Сноу… или, вернее, Пег Ньюберри, передана в руки констебля.

Кэтрин представила, как когда-то гордая женщина будет заключена в холодную камеру.

– Что с ней будет?

– Она проведет всю оставшуюся жизнь за решеткой, – сказал Берк. – Она заслуживает этого. Больше никогда она не причинит тебе зла.

Родерик подошел к кровати и взглянул на сына, сидевшего, опершись на подушки:

– Ты сегодня заставил меня гордиться тобой.

Берк пристально посмотрел на отца, и в его глазах тот увидел всю глубину его чувств.

– Я рад, что снова обрел отца, – тихо сказал он.

Они обнялись. Короткое мужское объятие закрепило их примирение. Видя их головы рядом, одну черную как вороново крыло, другую тронутую сединой, Кэтрин почувствовала, как сжимается горло. И вспомнила, как важно для мужчины иметь сына.

А может быть, просто кому-то отдавать свою любовь.

Родерик выпрямился, щеки его порозовели, когда он посмотрел на Кэтрин и Берка.

– Если позволите, я оставлю вас одних.

Когда он вышел и закрыл за собой дверь, Берк сказал:

– Теперь он принял тебя. Может, это и не важно, но мне легче от его благословения.

Сгорая от желания поверить, что Берк простит, Кэтрин подошла к потемневшему окну. Розовая полоска на горизонте предвещала наступление нового дня.

– Даже если скандал опозорит мою семью?

– Они не твоя семья, – решительно сказал Берк. – Ты всегда была здесь чужой.

Он сказал правду. Но несмотря на все, что произошло, она чувствовала симпатию к семье Сноу.

– Мне придется все рассказать Пруденс и Присцилле. Каким это станет ударом для бедных девочек: их мать разоблачат как преступницу и бросят в тюрьму. У них даже дома не будет. Дом, деньги, даже одежда – все принадлежит Фабиану. Он настоящий наследник.

– Он добрый человек. Не сомневаюсь, он позволит им оставить одежду. Однако, если ты не возражаешь, я куплю им скромный домик и дам небольшое содержание. Голодать им не придется.

Великодушие Берка потрясло Кэтрин.

– Ты это сделаешь?

Он кивнул.

– Поскольку ты считаешь их своими сестрами. Но я отказываюсь искать им мужей. Ни один мужчина не сможет угодить им. Вероятно, они всю жизнь только и будут ссориться друг с другом. – Тон Берка смягчился. – Ты беспокоишься о них, когда тебе следовало бы побеспокоиться о себе. Ты тоже потеряла свое наследство.

Он был прав. Теперь у нее нет средств на покупку Джилли-Грейндж. Но она не жалела о потере этого приятного дома, у нее оставалось лишь одно самое сильное желание – сохранить этого человека в своем сердце. А не подумает ли он, что она изменила свое решение только потому, что у нее теперь нет денег и некуда идти?

Берк наблюдал за Кэтрин. Его грудь была обнажена, если не считать повязки, белевшей у плеча.

– Есть кое-что, в чем я до сих пор не решался признаться. Я люблю тебя, Кэтрин.