— Что значит вовремя? — бесстрастно спросил Арт.

— Еще не поздно отменить свадебную церемонию.

— Об этом и речи быть не может. Я ведь уже говорил, что привык завершать начатое. Этот случай не исключение.

Люси смотрела на него, и в душе ее закипала ярость.

— Стало быть, это сделаю я!

— Нет, не сделаешь.

Теряя рассудок от гнева и боли, она схватила фарфоровую вазу, стоявшую у изголовья кровати, и запустила ею в Арта, целя в голову. Промахнулась Люси на каких-нибудь пару дюймов и тотчас в ужасе прижала ладони к лицу, поняв, что могло бы случиться, окажись она чуть метче.

— Арт, прости меня! Я могла тебя убить.

— Ну, во всяком случае, ты явно не снайпер. — Если он и сердился, то хорошо это скрывал. Глядя на ее разрумянившееся от ярости лицо, Арт вдруг спросил: — Ты и вправду хочешь отменить бракосочетание?

— Ты прекрасно знаешь, что нет. Ты сам затеял этот разговор. Ведь я действительно люблю тебя, Арт.

— И весьма изобретательна в доказательствах своей любви, — криво усмехнулся он, глядя на осколки, усеивавшие пол.

— Боже, никогда в жизни я не делала ничего подобного, поверь! И никогда такого не повторю!

— Никогда не говори «никогда» девочка. Хотя недурно было бы тебе впредь сдерживать свои порывы. А пока подбери осколки. Разумеется, Джемайма заметит пропажу вазы, так что придется соврать, что ты ее уронила. Вещица была довольно ценная. — Арт помолчал немного и добавил: — Впрочем, если бы ты и знала, вряд ли это тебя остановило.

— Похоже, ты прав, — понурилась Люси. И, видя, что он потянулся за рубашкой, спросила: — Ты все-таки уходишь?

— Принимая во внимание то, что Винни наверняка проснулась и прислушивается к каждому шороху в твоей спальне, это лучшее, что можно придумать на данный момент. К тому же и тебе, и мне необходимо хоть немного поспать.

«Мы могли бы спать вдвоем», — хотела сказать Люси, но поняла, что это ни к чему не приведет. Когда Арт поцеловал ее на прощание, она едва не кинулась ему на грудь.

— Приятных снов, — тихо сказал он и вышел.

Люси вновь легла и зарылась лицом в подушку, все еще хранящую запах его волос. Но сон не шел к ней.

Через пару дней, убедившись, что не беременна, Люси испытала весьма противоречивые чувства. С одной стороны, сожаление, потому что носить под сердцем дитя Арта было бы величайшим счастьем. А с другой — облегчение: ведь Арт мог охладеть к ней, когда фигура ее начала бы терять привычные очертания. Он в свою очередь не выказал сожаления, когда Люси сообщила ему новость.

Алвина ни словом не обмолвилась о том, что ночью была разбужена шумом. Но Люси ни секунды не сомневалась, что сестра не только слышала его, но и истолковала по-своему. А посему повела себя соответственно. Чем в результате окончательно вывела Арта из себя. Он даже пригрозил, что если Винни не прекратит вести себя как балованный ребенок, то он ее попросту выпорет.

— Не посмеешь! — взвилась девочка. — Если тронешь меня хоть пальцем, пойдешь под суд!

Серые глаза недобро сверкнули:

— В Англии, возможно, так и было бы. Но не рассчитывай на подобное на острове. Мне наплевать, что ты думаешь обо мне, но изволь оставить в покое Люси!

С таким же успехом можно было обращаться к стене. Люси поняла это тотчас, как увидела поджатые губки сестры.

Впрочем, она, Люси, одна виновна во всем. Ведь она не принимала в расчет ничьих интересов, добиваясь любимого мужчины. Да и Арта загнала в ловушку, вынудив пойти на то, к чему тот явно пока не был готов. Она еще могла все остановить, но это потребовало бы от нее сил, которыми Люси не располагала.