— Ну и правильно. Зачем собак пугать? Дел, что ли, других нет?

— Я не про песиков ваших драгоценных, успокойтесь, мадам, — с досадой отмахнулся Лагутин. — Я про шашку. Ведь по-человечески, даже по-мужски обидно, когда в ножнах вместо оружия — муляж…

— Да уж ладно вам, Лагутин, не гоните волну, — дерзко встрял в разговор парень цыганского вида, сидящий рядом с табличкой «Товарищество студентов Юга России». — Если у вас и погоны — из драмтеатра, и кресты Георгиевские — новоделы, так почему же вашей шашке не быть муляжом? Будьте же последовательны, атаман. И вообще пора признать, что оружие-то всем вашим нужно было только для того, чтобы без проблем крышевать городские рынки.

— Я тебя выпорю! — взвился Лагутин. Его рука, свободная от микрофона, зашарила по портупее. — Прямо здесь и сейчас!

— И чем же вы меня собираетесь пороть? — ухмыльнулся студент, похожий на цыгана. — Вон той вашей плеточкой из ниток? Вон тем муляжом нагайки из папье-маше? К тому же, по Уставу общественных организаций РФ, часть вторая, раздел восьмой, вы права не имеете выносить всю эту вашу маркиз-де-садовщину за пределы своего фан-клуба… ой, извините, я хотел сказать: за пределы вашего казачьего круга. А я, хвала Кришне, не казак, я нормальный.

— Ничего-ничего-о-о-о, — угрожающе протянул атаман. — Ты еще допрыгаешься. У меня, чтоб ты знал, уже целых пять публикаций в местной прессе и одна в центральной. Ка-ак накоплю их побольше, ка-ак возьму рекомендацию у Александра Евсеевича Хинштейна, ка-ак вступлю с ней в Союз репортеров… Вот тогда уж я тебе… тогда уж я тебя…

Какая именно кара ожидает студента после превращения донского атамана в журналиста, никто из присутствующих узнать не успел.

Откуда-то сверху раздался громкий звук гонга, его сменил музыкальный проигрыш. Стальные тросы тотчас же унесли под купол красное полотнище, и я увидел, что под ним скрывался барабан лототрона, прозрачный и пустой. Рядом на столике почему-то стояла микроволновая печь с уже распахнутой настежь дверцей.

Атаман напоследок сверкнул глазами и сел обратно на свое место.

Ага, сообразил я. Значит, время, отведенное дебатам, вышло, и настала пора раздачи слонов. Что ж, система мне, в принципе, ясна. Раз тут лототрон, деньги получат не все — только избранники судьбы. Это я неплохо придумал: избирательность без дискриминации. Те, кто выиграют, будут помнить, что гранты им вручили в Кремле. Ну а те, кому сегодня господдержка обломится, пусть во всем обвиняют госпожу Фортуну, а не президента России… Не пойму только, к чему здесь микроволновка. Мы им что, вместо денег теперь раздаем горячие пирожки? Хм. У нас, конечно, уже финансовый кризис, но пока вроде бы еще не голод.

Тем временем стол-бублик разомкнулся где-то сбоку и пропустил к лототрону забавную парочку в темно-синих фраках — хорошо знакомого всей стране Леонида Якубовича с золоченым блюдом подмышкой и какого-то мальчика лет двенадцати, очень толстого.

Прямо перед собой мальчишка важно нес большую керамическую вазу, до краев наполненную, как мне сперва показалось, шарами кремового цвета. Я ожидал, что сейчас либо мальчишка, либо сам Якубович высыплет шары в лототрон, и мы сразу же начнем игру. Ан нет! Вместо этого ведущий «Поля чудес» кивнул жирному ребенку. Мгновением позже ваза со всем содержимым перекочевала в недра микроволновки, а еще через несколько секунд по всему залу распространился вкусный запах: шары были сделаны не из пластмассы, а из теста — то есть настоящие колобки.

Теперь и я без объяснений сообразил, что разогреваются колобки специально, для гарантировано честного выбора.