— А для тебя, Брин? — нетерпеливо прервал ее Алехандро. — Что я для тебя?

— Ну, это совсем просто. — Она застенчиво улыбнулась дрожащими губами. — Ты мужчина, которого я буду любить всю свою жизнь.

При этих словах, значивших для него так много, у Алехандро перехватило дыхание. Ведь он давно решил, что любовь и брак — не для него. Франческа вышла за него под давлением семьи. Все женщины, которых он знал до нее и после, всегда брали от него то, что он мог им дать, но они не давали ему в ответ любви. Брин же свою любовь ему подарила. Подарила всю себя без каких-либо условий — не спрашивая ни о чем, не требуя ничего взамен. Она хотела только его любви.

— Ты выйдешь за меня замуж, Брин? — произнес он хрипло. Его руки непроизвольно крепче сжали ее, когда она ошеломленно посмотрела на него. — А что ты думала? Что я скажу, что люблю тебя, выслушаю, что ты тоже любишь меня, а потом оскорблю такую любовь и предложу тебе меньше, чем когда-то я предложил женщине, которая не любила меня и которую не любил я?

Брин покачала головой.

— Ничего я не думала. Я и мечтать не могла, что ты полюбишь меня.

Алехандро нахмурился.

— Если бы я не встретил тебя, Брин, то никогда бы не узнал, что значит любить и быть любимым. Ты в самом деле думала, что я могу позволить такой любви ограничиться чем-то меньшим, чем брак?

— Ты же говорил, что никогда не женишься снова.

— На женщине, которая не любит меня и которую не люблю я, — никогда! — заверил ее Алехандро со знакомым ей высокомерным выражением. Его руки снова стальным обручем стиснули ее в объятиях. — Но ты — это совсем другое дело, Брин. За то короткое время, что я знаю тебя, ты стала воздухом, которым я дышу, ароматом, которым пропитана моя подушка. Ты стала смыслом моей жизни, и я никогда не допущу, чтобы кто-либо или что-либо стало между нами.

Это был намек на Антонию Рейг. И других женщин, стремящихся только брать и использовать Алехандро, а не любить так, как он этого заслуживал.

— Если ты не согласна выйти за меня замуж по любви, тогда я попытаюсь склонить тебя к этому ради Майкла. — Он выразительно поднял брови и посмотрел на нее сверху вниз.

Но Брин уловила смешинку, притаившуюся в любимых серых глазах, — самоиронию, смешанную с решимостью действительно прибегнуть к этому аргументу, если иначе не получится.

— Брак по расчету? — поддела его Брин.

— Нет. Брак, который даст мне право удержать тебя, любить тебя, находиться в твоей постели каждую ночь до конца жизни, — поправил ее Алехандро.

— О, нет!

— О, да!

— Этот брак даст нам обоим право удержать друг друга, любить друг друга, быть вместе в нашей постели до конца жизни, — уточнила Брин. — Но у меня все-таки есть одно условие, Алехандро. Пусть этой постелью станет твоя кровать под пологом.

Алехандро склонил голову.

— Это твое единственное условие?

— Вообще никаких условий! — Брин счастливо засмеялась. — Я выйду за тебя замуж, буду любить тебя до конца своих дней, даже если придется жить в лачуге на берегу. — Она обняла его за шею. — Я люблю тебя, Алехандро Мигель Диего Сантьяго. Я люблю тебя! Я так люблю тебя!

Алехандро, держа Брин в кольце своих сильных рук, тесно прижал ее к себе, как будто вплавил, стремясь показать ей, что она — его вторая половинка.